Телестерион [Сборник сюит]

Киле Петр

Б е л ы й Черноволосая и вся-то в черном, И черноглазая, — да это символ! Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Какой? Б е л ы й "И в кольцах узкая рука". Да это же его же Незнакомка, Что вызвал к жизни как поэт-теург, Хотя не хочет быть он таковым. Л ю б о в ь Д м и т р и е

в н а Не хочет? Нет, здесь тайна, и ее Хранит он свято от непосвященных. Ведь и меня он прежде сотворил Из света зорь и в жизни воплотил, Священнодействуя, как маг, в деревне И в городе четыре целых года. Б е л ы й И что теперь? Что если он уйдет? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Ушел он и давно, всегда в пути. Но ей неведомо, куда идти. И высоты она поверх подмостков Боится или просто знать не хочет. Скорее я уйду. Б е л ы й Как! Вы? Куда же? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Я поступлю на сцену. Мейерхольд Готов зачислить в труппу для гастролей По югу, по Кавказу. Б е л ы й С нею в труппе? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Конечно. Вот и Саша говорит, Последует за нами. Б е л ы й В самом деле? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Я думаю, он шутит. Вряд ли. Нет. Тем более меня на сцене видеть Ему бы не хотелось. Но за нею Он мог бы и последовать, но тут Нашла коса на камень. Даже искры Летят — о том меж ними спор идет. Пожалуй, первая размолвка.

Блок и Наталья Николаевна разыгрывают весьма выразительную пантомиму. У нее повелительные движения и жесты, он почтителен и почти неподвижен.

Б е л ы й Рады? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Чему? Мне ныне дорога на свете Одна лишь вещь — свобода! (Уходит к себе, Белый за нею.) Б е л ы й Боже мой! Что с вами приключилось? Я боялся Одной лишь встречи с вами, молчаливой И величавой в красоте своей, Все снившейся мне в Мюнхене, Париже… Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а И вы о снах своих рассказывали Всему Парижу с Эйфелевой башни? Б е л ы й Я

думал все о вас и рад был встрече Хоть с кем-то, кто вас знал иль слышал лишь, И, радуясь, как весточке от вас, О ком я мог, о чем заговорить, Как не о вас, касаясь раны в сердце. Пускай и больно, боль — моя любовь, Отвергнутая вами вероломно. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а А броситься на землю не тянуло? Б е л ы й Смеетесь вы! Как это не похоже На ту, чья женственность объята негой И тишиною лучезарных зорь… Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а С любовью несказанной в мир сходящей? О, песню эту знаю наизусть! Не я ль предстала в ней Прекрасной Дамой, В сон погруженной в замке, как в тюрьме? Придумайте хоть что-нибудь свое, Друг рыцаря, точнее, паж нескромный! Б е л ы й Обманут и отвергнут — крестный путь Не страшен для влюбленного, но как же Сыграли вы такую злую шутку Над ним и над собою с Арлекином? Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Да в хороводе это все легко. Б е л ы й Все это он творит, поэт-теург, В союзе с чертенятами из топей. О, посмеяться невозможно злей! Любви не надо, нам разврат милей. Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а То посмеялся предводитель масок, О, не над вами, надо мной скорей. Как бросилась я в омут, содрогнулась Россия вся — скончался мой отец. А я все хохотала с Арлекином… Б е л ы й О, боги! В самом деле Коломбина! Л ю б о в ь Д м и т р и е в н а Зачем же было брать вам роль Пьеро? Б е л ы й (заговариваясь и убегая) Теперь я знаю, кто вы. Кукла! Кукла!

Любовь Дмитриевна смеется до слез.

5

Шахматово. Идет дождь. В гостиной большого дома Александра Андреевна беспокойно прохаживается; входит Мария Андреевна с книжкой в руке.

М а р и я А н д р е е в н а. Детки вернулись с прогулки, совершенно мокрые и очень веселые.

А л е к с а н д р а А н д р е е в н а. Не прояснивается?

М а р и я А н д р е е в н а. Нет, мне кажется, только начинается. Там, где просвет, быстро надвигаются тучи и молнии блещут, как над полем Куликовым.

А л е к с а н д р а А н д р е е в н а. Грома не слыхала.

М а р и я А н д р е е в н а. Далеко же — и во времени, и в пространстве. Саша на радостях, что написал нечто получше, чем "Песня Судьбы", не усидел в Шахматове, уехал в Петербург, я боялась, прости меня, пьянствовать.