Телестерион. Сборник сюит

Киле Петр

Т и м е я Ну, так и я готова сдаться, милый. Весь пыл твой пропадает втуне. В бой Вступай с царицей, афинянин храбро! Эрота призови, я — Афродиту, Здесь храм любви, не царские палаты, Здесь воинский совет ведет любовь. А л к и в и а д На песнь любви я отзовусь. Т и м е я Еще бы! Царя Лакедемонского зачать Не шутка, не любовная игра; Призвала я не Феба, а Ареса, Возьмись за дело, бог, с великим жаром. Небось, истосковался

по гетерам. Так покажи, чему научен ими. А я люблю, как любит Афродита, Стыдливо телом, ласково душой, Вся в неге сладострастия зачатья.

Наступает ночь и утро нового дня.

Алкивиад и его раб в саду у садовой скамейки.

Т и р е с и й Опасно здесь нам оставаться боле. А л к и в и а д Опасно здесь и в Спарте, мне повсюду Теперь опасно жить. У славы зависть Добычи домогается, как может. Лисандр строит козни; царь Агид… Т и р е с и й Готов убить из ревности — понятно. Ты мог вести себя в чужой стране Хотя бы поскромней, цариц не трогать, Когда девиц и молодух пригожих, Ну, сколько хочется твоей душе. А л к и в и а д Мои потомки будут здесь царями, Вот что подумал я, послав Агида Брать Декелею, мне оставив дом С царицей, коей приглянулся гость. Т и р е с и й Куда ж теперь? А л к и в и а д Сестра моя Кассандра В пророчествах своих меня видала Вельможей у персидского царя. Мой сон все длится. Целый век, пожалуй.

Входит Тимея в сопровождении женщин, которые остаются в стороне, как и раб.

Т и м е я Алкивиад! Я думала, ты отбыл? А л к и в и а д Свернул с пути, чтобы с тобой проститься И избежать погони, если будет. Не бойся за меня. Расти мне сына. Родись я в Спарте, был бы я царем. Т и м е я Зачем бы это? Ты Алкивиад! А л к и в и а д Готовитесь вы к празднеству, в котором Уже меня не будет? Жаль. Т и м е я А нам? В борьбе ты славно побеждал могучих. А л к и в и а д Когда, ну, мальчики в борьбу на поле Вступают обнаженными — не диво. Но в праздники увидеть хоровод Из обнаженных девушек без тени Смущенья и стыда, как бы в покрове Невинности и целомудрья статуй, — То диво мне, как будто нимф я вижу Среди людей явившихся нежданно. Скульптур вам и не надо, всюду тело Живое — образ красоты и мощи, Цветущей лишь до зрелости, недолго, Но смерти вы, как звери, не боитесь. Мы любим то же, только в полутайне, В прозрачных одеяньях, в украшеньях, Как птицы в опереньях красоты; Мы красоту лелеем, как бессмертье, И в статуях мы обретаем вечность. Т и м е я Алкивиад, не воин ты, философ!

А л к и в и а д Прекрасна юность, но она мгновенна! О чем, к несчастью, ведал с детства я, Как жизнь, что мне дана, и ужас смерти Маячил предо мною с детских лет, И я ни в чем — ни в красоте своей, Ни в знатности не находил отрады, — И даже в радостях любви острее Я ощущал пределы бытия И беспредельность неба надо мною. Как смертному смерть превозмочь, как звезды? Лишь ранней смертью подвигом героя, Лишь славой беспримерной на века, Иного нет пути к бессмертью, в небо, Где небожители живут предвечно. Теперь же все пропало. Как Икар, Поднявшись высоко, у солнца крылья Я опалил. Злосчастная судьба! Т и м е я В твоем паденьи вижу искры славы! А л к и в и а д Когда б я мог объединить Элладу В единое сообщество народов, Живущих в мире, вместо войн и распрей! Но вижу, слишком мы различны с вами По образу правления и жизни, Хотя и поклоняемся богам Одним и тем же, — то же очень разно, Но крайности ведь сходятся, а где? На поле брани мужеством мы сходны, Вы воины, законы защищая, А мы, изнеженные красотой, — Свободу человеческого духа Пред варварами, также и богами.

Над равниной среди гор провисает закатное солнце.

3

Агора. Часть площади: скамейки в тени платанов, свободные пространства и трибуна; граждане Афин собираются к началу Народного собрания, стоят кучками или сидят на скамейках.

А р и с т о ф а н Великое событие свершилось! Алкивиад вернулся из похода В Сицилию, в Лакедемон — с победой, Какая нам присниться не могла И в вещем сне, ужасном и прекрасном. М е л е т О, зрелище то было расчудесно! К Пирею подплывали корабли, Украшенные множеством щитов И пиками, в сражениях добытых, И с длинной чередой триер плененных. Корабль командующего всех краше — В пурпурных парусах! — шел к гавани; Сам Хрисогон, в Элладе знаменитый, Он победитель на Пифийских играх, Играл на флейте песню для гребцов. А р и с т о ф а н Да, шумная процессия, как после Попойки многодневной. М е л е т Многолетней! Алкивиад пространствовал по свету Совсем, как Одиссей, муж хитроумный. Встречали лишь его — с приветствиями И с криками, других не замечая, И подносили лишь ему венки, А старики показывали важно На Алкивиада юношам, как диво, Представшее воочию пред ними. А н и т Но радость граждан смешивалась с грустью, Как смех сквозь слезы, с памятью о прошлом, В разлуке с ним настигшем всех нас горе. Ведь можно было заключить: поход В Сицилию уж не окончился б Такою неудачей и надежды Исчезли б разве, будь Алкивиад На месте, во главе афинских войск, Утративших владычество на море С тех пор, но даже и теперь с победой Он возвращается, восстановив Из отколовшихся частей страну И воссоздав владычество на море.