Телевидение

Андреев Олег Андреевич

— Честно говоря, в последние полгода не включал — не до того было, — ответил Копылов. — Я и радио-то не слушаю — все мое утекающее время посвящено вот этому, — кивнул, он на чертежи.

— Значит, вы ничего не знаете, У вас есть видеомагнитофон?

— Нет, его забрала жена.

— Тогда не сочтите за труд посмотреть в этот монитор, — указал Валера на окуляр камеры. — Витя, заряди на просмотр наш материал и поставь камеру на стол, чтоб Леониду Петровичу было удобней смотреть.

— Простите, молодые люди, но у меня нет времени смотреть в какую-то дырочку…

— Вот именно,

времени нет, поэтому я и прошу вас поглядеть наш материал. Может, вы сможете чем-то помочь людям, — сказал Никитин.

— Людям? А что случилось-то?

— Витя, включи.

Копылов прильнул к монитору, надев наушники. Его лицо напряглось, еще недавний задор в глазах угас, и уже к концу кассеты перед телевизионщиками сидел старый, смертельно больной человек, которому на самом деле совсем недавно исполнилось всего лишь пятьдесят лет.

— Доигрались, сволочи! — мрачно констатировал он, снимая наушники.

Никитин молчал. Сейчас не нужно было задавать вопросов, Копылов скажет все сам.

— Дайте собраться с мыслями… Вы хотите интервью на эту тему? Хорошо, я согласен. Уберите эти схемы, если вам не трудно.

Виктор и Чак быстро унесли в угол штативы.

— Готовы?

— Да.

— Включайте.

Виктор включил камеру.

— Вы представляете, как строится метро? Нет? Вы садитесь в вагон и едете, не задумываясь о том, что ваша поездка не менее опасна, чем полет в самолете. Даже более! Там бах — и все. А здесь люди погибают, погребенные заживо.

— Вы считаете, что они обречены?

— Да, если никто не вышел на поверхность за сутки. Если техника бессильна в течение суток, значит, она бессильна вообще, что бы там ни говорил ваш гребаный Лом про перестукивание и прочее… Это вы потом вырежете… Все эти комиссии людям не помогут. Помогают им только ребята в касках с лопатами в руках. А раз до сих пор не помогли, ничто их уже не спасет. Там плывун! — Копылов поднял палец к потолку, чтоб подчеркнуть силу грозного явления.

Об истории строительства злополучной линии Евгений Петрович знал почти все.

Во-первых, микрорайона Северный вообще не должно было существовать в природе, в том смысле, что его не было в генеральном плане строительства города. Но помощники будущего мэра точно рассчитали, что расселение коммуналок в центре даст их лидеру количество голосов, необходимое ему для прихода к власти.

Кандидат, поняв, что задуманное позволит ему убить сразу двух зайцев — стать мэром и благодетелем, — включил возведение нового жилого массива в свою программу, а потом и в программу строительства на ближайшие годы.

Естественно, впопыхах выстроенный микрорайон, не обеспеченный транспортом, оказался отрезанным от города. Благодарности иссякли, зато возникло недовольство, выразившееся даже несколькими митингами протеста. Под угрозу встало избрание мэра на второй срок.

Тогда возникла идея строительства линии метро до Северного. Под ее строительство срочно были проведены инженерно-геологические изыскания. Но “срочно” — почти всегда неточно. Короче, набурили разведскважин по правой стороне Северного проспекта через каждые двести метров и успокоились тем, что анализы показали однородный состав пород —

сплошная, мол, глина средней крепости и сухости. А требовалось почаще дырок навертеть — земля под Питером непростая, встречаются и каменные прослойки.

Получил Метропроект от геологов заключение, спроектировал трассу и передал документы в Метро-строй. И все быстро-быстро! Ударными темпами навстречу пожеланиям трудящихся. Заказали четыре быстроходных щита для встречной проходки, построили неподалеку небольшой заводик для штамповки бетонных тюбингов, чтоб не возить их через весь город, приняли обязательства — и вперед. Возглавил строительство Копылов, а подгонял его непосредственный начальник Ломов, которому Хозяин обещал место вице-мэра в случае победы.

В общем, цели были ясны и задачи определены. Неясно было только, как преодолеть гранитный пласт, оказавшийся на полпути к месту встречи щитов — сбойке.

— То есть прошли мы четверть пути и уперлись в камень, — вздохнул Копылов. — Щиты наши по камню не годятся. Хозяин заказал в Швеции особенные ножи для фрез, но они только загубили механизмы.

— А как обычно проходят граниты? — поинтересовался Валерий.

— Как? Бурят шурфы, закладывают взрывчатку, взрывают и ручками все отгребают.

— А вы так не могли? Это долго?

— А сейчас я попрошу вас выключить камеру, — вдруг сказал Копылов.

— Почему? — удивился Виктор, но просьбу выполнил.

— Потому что я покажу вам нечто с грифом “секретно”. И тут вступает в силу система мер ответственности. То, что я в свое время снял копию с этих чертежей, было должностным преступлением. То, что я их сохранил, — это тоже тюрьмой еще не пахнет. Если я их вам покажу — это будет нашей маленькой уголовной тайной. Но когда вы их в азарте покажете по телевидению — это станет нашим с вами уголовным преступлением. Мне, в силу понятных вам медицинских обстоятельств, зона не страшна, а вот вы, молодые и слишком интеллигентные, окажетесь там лакомым кусочком. Уж поверьте мне — я пару шахт с зэками строил… Вот смотрите, — расстелил он чертежи на столе. — Это наша трасса. Этот язык, очерченный пунктиром, — гранитный пласт. А вот этот серенький прямоугольничек — подземное хранилище не чего-нибудь, а радиоактивных отходов с нескольких наших “ящиков”.

— Что, прямо в городе? — удивился Чак. Придерживая шляпу, он склонился над планом.

— Это сейчас “в городе”. А в шестидесятых это было полным загородом. Так вот пласт оказался слоистым, да еще и “стреляющим”. При подрыве из-за внутреннего напряжения он ведет себя непредсказуемо. Короче, взрывать там было категорически нельзя — трещины в хранилище отходов, подземные воды и.., сами понимаете. Теперь включайте вашу камеру… Пробурили мы контрольные скважины чуть левее, почти на самом проспекте, как раз напротив “Бобохиных палат” пласт на нет сходит. На противоположной стороне еще тоньше. Надо бы еще одну полевее проделать — так мафиози этот запретил участок портить. Решили вести под ним целых сто метров без разведки. Пришлось начинать сначала. Вы обратили внимание, что от станции поезд, как самолет, в вираж уходит? Там-то мы и завели щиты по новой. А старые штольни потом засыпали.