Тело архимага
Шрифт:
— Чего же ты ждал?
— Не чего, а кого! Я ждал тебя! И дождался.
— Меня?
Я скорчила гримасу: очень в этом сомневаюсь.
— Ну. не тебя конкретно, но кого-то вроде. Того, кому я смог бы довериться.
— И как же ты определил, что я тебе подхожу?
— Элементарно. По поведению. Сначала я увидел милую девушку из очень мне знакомой категории «отличница». Не стал гнать сразу, во-первых, потому что соскучился по людям, а во-вторых, решил посмотреть, может, с ней можно будет договориться.
Напугать? Меня? Я осторожная, но не пугливая, это точно.
— До сих пор так думаешь?
— Э, нет, это ты скорее всех до этого самого доведешь, а еще до пупырышков и синих чертей. Но это я теперь знаю, а тогда ты мне понравилась своим поведением. Не бросилась шарить по ящиками и полкам, а стала обживаться. Убралась, навела чистоту, разложила свои вещи… Стало ясно, что ты не грабить меня пришла, а жить и работать. При этом ты делала все так деликатно, не нарушая заведенный мной порядок… Вопреки себе я почувствовал к тебе благодарность. А когда ты попросила разрешения взять из ларя пирожные, то тронула меня до глубины души. Сказал бы «до слез», но какие слезы у духа?!
Надо же, я и не подозревала в нем таких чувств.
— Я просто пыталась быть вежливой. Матильда своим рассказом настолько меня впечатлила: я не сомневалась, что в квартире живет некая сущность и хотела ее задобрить.
— Тебе это блестяще удалось. Вечером ты пошла принять ванну и тут я увидел, что ты по-настоящему прекрасна. Передо мной была не отличница-заучка, а воплощенная женственность.
Знаю, знаю, сейчас заведет про грудь и бедра.
— Это можно пропустить.
— Нельзя, Мели. Я тогда совершил не слишком красивый поступок, но просто не мог от этого отказаться.
— Ты имеешь в виду что внедрился в мой сон и занялся со мной любовью?
Темно-серые глаза опустились, скрытые ресницами.
— Ты давно это поняла?
— Давненько. Но что я могла с этим поделать? Орать и топать ногами? Какой смысл, если я все равно не могу тебя контролировать. Да и во сне все было очень мило.
— Только мило, Мели?
— Ты хочешь, чтобы я сказала, что сгорала от страсти? Обломись, не было такого.
— Жестокая девочка. Но все же: тебе было хорошо?
Все ему расскажи да покажи… Совсем обнаглел, гад.
— Не плохо. Давай рассказывай дальше.
— В общем, после этого я очень захотел чтобы ты осталась. Надеялся, что с тобой мы поладим, найдем общий язык и точки соприкосновения. Но не торопился: если бы ты сдала меня тому же Ригодону, то дни мои даже в виде духа были бы сочтены. С одним магом, вторгнувшимся в мой дом, я справлялся, тем более, что все приходившие были слабее меня. А если сюда пришел бы десяток…
Да, с десятком сильных магов целой армии не справиться. Но за его записями они гурьбой
— Я поняла.
— Потом ты пошла на встречу со своим новым начальством и получила задание. Но не ринулась его выполнять, а громко оповестила меня о случившемся и пообещала, что Ригодону с Мартонией моих результатов не видать, как своих ушей. В ответ я снял невидимость с голубой тетради. Не то, чтобы я хотел заставить тебя повторить мою работу, просто чтобы показать доверие. И ты его оправдала на сто процентов.
Еще бы. Для Ригодона с Мартонией я бы пальцем не пошевелила.
— Ты стала жить в моей квартире, и мне это нравилось. Ты работала, а по вечерам к тебе приходили сослуживцы, ты их поила чаем и кормила всякими вкусностями, готовить которые такая мастерица. Я ждал и боялся, что ты заведешь разговор обо мне и моих тетрадях, но ничего такого не происходило. А ведь каждый, кто к тебе шел, шел именно за этим, а не за вкусными плюшечками.
А тебе почем знать, может, и за плюшками. Ты же их еще не ел. Да и не заметила я в ребятах особой злонамеренности. Или мне это просто кажется?
— Но ты даже не давала им возможности свернуть разговор на эту тропинку. Сама его вела, интересуясь делами своего гостя и ничего не рассказывая о своих. В общем, я долго тебя наблюдал, а затем решился. Снял запор с той тяги, где все было приготовлено для моего связывания. Дальше все было вопросом времени и моего умения делать намеки во сне. Ты полезла в тягу и взяла в руки листок. Порезалась им случайно, но этого было достаточно.
— А если бы не порезалась?
— Тогда обязательно расшифровала бы надпись и сделала это уже сознательно. У тебя любознательность повышенная.
Вот как он меня себе представляет!
— Настолько, чтобы нарушить закон и стать участницей темного ритуала?
— Я бы нашел способ тебя к этому подтолкнуть.
Он бы что-нибудь придумал, не сомневаюсь. Талантливый, гад!
— Все остальное ты знаешь.
— Надеюсь. Если все, что ты мне до этого говорил, было правдой.
В ответ — совершено искреннее возмущение.
— Ты думаешь, мои слова — ложь? Да я столько правды подряд за всю жизнь не произнес! Тьфу, аж в горле пересохло!
Я тут же вскочила и налила ему еще одну чашку отвара. Он торопливо выхлебал напиток и заметил:
— Ты сама подтверждаешь мои слова. Сердишься, не хочешь доверять, но заботишься как о родном.
— Не хватало еще чтобы ты тут загибаться начал, не успев воскреснуть!
Гиаллен приподнялся на локте, а потом снова откинулся на подушку.
— У тебя сейчас так глаза сверкали, Мели! В тысячу раз лучше бриллиантов в кортальской короне. Знаешь, что меня больше всего обрадовало, когда я сегодня проснулся?