Тело сдал - тело принял 2
Шрифт:
Доказательством этому служила фигура стражника, неторопливо бредущая по городской стене.
— Значит так просто на людей, эти пауки, даже ночью, не бросаются. Стражники десятки лет несущие свой дозор на крепостной стене — являлись лучшим доказательством этой теории, да и на ночных грабителей эти пауки тоже не набрасывались.
Неожиданно, небольшой комочек медленно спланировал сверху, и упал неподалёку от него. Никитин быстро вскинул голову. Из корзины со священными пауками, висевшей неподалёку от него, начали отрываться
Комочки падали на землю и торопливо направлялись к нему, Сергей торопливо принялся давить их ногами, но, увидев в свете звёзд, ещё один широкий поток пауков, который двигался к нему из городских кварталов, бросился бежать.
Отбежав в сторону, он лихорадочно наблюдал за тем, как вокруг него медленно смыкается чёрная петля этих ядовитых существ.
Теперь ему стала ясно, почему по всему городу и его окрестностям, были так плотно и часто выставлены эти клетки с пауками. Беглецу просто негде было скрыться от них!. Жертва могла бегать по всему городу, и где бы она ни остановилась, везде были эти неприметные клетки, из которых, моментально почуяв жертву, вылезали эти ядовитые создания.
— Только вот как они чуют того на кого они должны напасть?.
Никитин уже задавал местным вопрос насчёт этих клеточек, но все они в один голос говорили ему, что эти пауки не нападают на людей и на не людей. Несмотря на то, что они ядовиты, никто не мог припомнить, что бы кто-то из местных умер от их яда и, что они мирно живут вместе уже не одну сотню лет.
— Запах!.
– эта мысль молнией пронзила его.
На соответствующий запах, насекомые могли сбегаться в радиусе нескольких километров, тем более на запах ферромонов.
— Только вот почему они сбегаются на мой запах. Я уже десятый день в этом городе, а это случилось только сегодня.
Неожиданно перед его глазами встала неприметная фигура жреца, там, на улице когда первосвященник отправился дальше после разговора с ним. Все жрецы старались обойти его подальше, что бы его тень, не приведи Куту, не касалась их, а вот этот жрец даже задел его. Задел его!. Точно!.
И в руке у него была толстая бамбуковая палочка. Сознание, подстёгнутое стрессом, стало быстро вспоминать мельчайшие подробности того события.
Жрец, отходя от него, двумя руками делал движение, как будто хотел ввернуть друг в друга эти половинки. Всё сходится!. В этом бамбуковом стержне была жидкость, которая и воздействует, таким образом, на местных арахнидов, заставляя их так агрессивно вести себя.
Поэтому он и прошёл сзади него и даже дотронулся до него, очевидно в этот момент тот незаметно плеснул на него это вещество.
Никитин припомнил, кисловатый запах, так вдруг неожиданно появившийся в воздухе и так же быстро исчезнувший, тогда он не обратил никакого внимания на это.
— Надо что то быстрее предпринимать!.
Он с тревогой наблюдал за всё расширяющимся
— Вода!. Надо быстро смыть это вещество.
Никитин дождался, когда та первая колонна пауков, которая напала на него около камня, доползёт до него, разбежался, упёрся посохом в землю, и ловко перескочив через копошащуюся массу, быстро помчался к роднику, давя сапогами отдельные отряды пауков.
Скулу вдруг обожгла резкая боль, один из пауков ужалил его. Никитин на бегу смахнул ладонью ядовитую тварь и прибавил скорость.
Добежав до каменной чаши, он с разбегу запрыгнул в холодную воду. Тело обожгли ледяные струйки, он подошёл поближе к желобу и, согнувшись, подставил спину куртки под ледяную струю. Стало жутко холодно, он никогда не был особо рьяным сторонником моржевания, поэтому уже через минуту его зубы начали выбивать чечётку.
Он постарался представить что ему жарко, но в такой стрессовой обстановке самовнушение работало слабо. С трудом, высидев ещё минуту под холодной струёй, он встал на ноги, в этой каменной чаше и стал наблюдать за серым потоком, который тем временем приблизился к нему вплотную. Приблизился и перевалил через чашу.
Сильные струи воды подхватывали пауков и уносили прочь. Пауки большими массами пытались добраться до чаши, но течение быстро уносило их прочь.
Пауки вскоре сплошным ковром теснились около чаши, заполнив своими телами всё вокруг. Минут десять они всё продолжали непрерывным потоком лезть в воду, потом их поток иссяк, и эта серая масса медленно поползла вниз по течению родника.
Теперь, когда основная масса этого вещества была смыта в воду, движения пауков стали хаотичными. Одни продолжали упрямо рваться к нему, другие начали двигаться вниз по течению родника.
Ещё минут через пять этот сплошной ковёр вокруг чаши, начал редеть. Пауки, самоубийственно бросались в воду, где и благополучно тонули. Только немногим удавалось вновь пристать к берегу. Постояв так минут десять и дождавшись пока количество пауков, сильно уменьшилось, Серей выпрыгнул из чаши и быстро побежал обратно к камню за рюкзаком, держа посох двумя руками и балансируя им на бегу. От быстрого бега он хоть немного согрелся, в сапогах мерзко хлюпала вода, но времени что бы её вылить, у него не было.
Добежав до своего рюкзака, он хотел, было, его подхватить рукой и, тут же торопливо отдёрнул руку, обнаружив, что рюкзак густо кишит пауками. Тогда поддев свой многострадальный рюкзак за лямку посохом, он, поднатужившись, добежал до чаши и бросил его в воду. Вода быстро очистила его от пауков, которые копошились на нём.
На кожу рюкзака тоже видимо попала часть этой жидкости от куртки. Убедившись, что пауки ему больше не угрожают, он выкинул рюкзак и посох на камни и, сжимая в руке топор, прислонился к ближайшему дереву.