Тело сдал - тело принял 2
Шрифт:
Линду тем временем обступили, уже порядком, подвыпившие мужики и старались ущипнуть, Никитин раздвинул их плечом и встал рядом с ней, обхватил её стан рукой. Ловеласы, бросили несколько солёных шуток и, поняв, что здесь им делать нечего разошлись.
— Эй Смышлёный!.
– раздвигая толпу к нему пробирался Большерукий — Слышь продай топор а?. В его голосе послышались просящие нотки. — "Мешок" золотых дам! — воскликнул он. "Мешком" здесь называлось девятьсот золотых.
— Ты мне лучше продай парень! — возник рядом с ним Волк — Я тебе "мешок" и ещё
Тысячник ожёг его свирепым взглядом, но тот только усмехнулся.
— "Мешок" и ещё "полмешка" золотых — поднял ставки Зонтер.
Может быть, мне аукцион устроить — подумал Никитин. — Растрезвонить по всему городу, кера позвать, глядишь, тысячи на три и раскрутил бы.
С другой стороны он не особо нуждался в деньгах, да и топор ему уже сослужил хорошую службу когда он пробирался через джунгли, и как знать может ещё серьезно пригодится в будущем.
— Нет, не продаётся — отрубил он. — Он мне самому нужен!.
Отобрав у Большерукого из рук свой топор, который тот выпустил с большой неохотой, Сергей театральным жестом поднял его вверх, и изрёк нечто в стиле Конана-варвара.
— Зачем воину продавать своё оружие?. Если у воина будет хорошее оружие, деньги он всегда себе добудет, правильно братья!.
Толпа радостным рёвом поддержала его слова, такие понятные этим бесхитростным солдатам удачи.
— Молодец брат хорошо сказал!. Давай выпьем брат!.
– раздались отовсюду пьяные крики. Его хлопали по плечам и тянули бурдюки с пивом. Дальше — больше, посыпались предложение вступить в тот или иной отряд, дело чуть не дошло до драки между капитанами.
Наконец страсти, немного, поутихли, тем более что начался мелкий дождь, который напомнил всем, что уже темно и пора домой. Первым ушел тысячник со своими людьми, успев шепнуть ему, что если он передумает, то он готов и ещё набавить. С тем он и отбыл, за ним потихоньку потянулись остальные.
Дождь потихоньку набирал силу, Никитин дёрнул Линду за руку и потащил домой, где их уже с нетерпением поджидали дети, наблюдающие за всем происходящим с крыльца. Стоило им только приблизиться, как они забросали их градом вопросов.
В доме было темно, только горели, потрескивая, две небольшие плошки с жиром. Линда уже успевшая изучить его привычки быстро зажгла ещё несколько штук, зная, что Никитин не любит когда в доме темно.
После чего начала подавать было подавать ужин, но Никитин уже успел сытно поесть у Зонтера, поэтому выпил только несколько кружек парного козьего молока.
Сегодня землянин был немного рассеян, он заранее прикидывал, что ему нужно взять с собой в дорогу и не расслышал вопрос Линды. Лёгкое касание женской руки заставило его очнуться от своих мыслей. Линда вопросительно взглянула на него.
— Наверное, мы все вместе с тысячником вскоре уйдём в Тину — немного погодя сказал он.
Она печально кивнула головой и пошла, мыть посуду. Никитин потянулся, с лёгким хрустом разминая суставы и только сейчас, почувствовал, как он устал. Общение с такой мало предсказуемой публикой как наёмники, порядком
Поцеловав Линду, он захватил одну из плошек с горящим жиром и отправился в свою комнату и, прежде всего, вновь спрятал топор в тайник. За стеной дети укладывались спать, девочки дразнили мальчика, который под конец разревелся.
Линда сердито прикрикнула на них, шлёпнула по голой попке Сва, что бы та не безобразничала и дала Бету кусочек меда, после чего тот перестал плакать и вскоре улёгся спать.
Дождавшись пока дети уснут, в его комнату тихо вошла Линда и, скинув одежду, уже привычно нырнула под своё одеяло. Немного полежав и поняв, что сегодня ничего не будет, женщина не стала его будить и тихо заснула.
На следующий день его как обычно разбудил деловитый стук топоров и крики мастеров. В городе деловая жизнь начиналась с первыми лучами солнца, и когда началось строительство нового дома, то ему волей-неволей приходилось вставать довольно рано.
— Скорей бы они закончили!. Не люблю вставать рано!.- подумал он угрюмо глядя в затянутое тканью окно..
Как бы подзадоривая его, со стороны строителей послышался, предостерегающий крик потом глухой удар бревна о землю. Вслед за этим, кто-то гулким басом принялся выговаривать нерадивым работникам, что он о них думает. Несколько голосов вразнобой принялись оправдываться, потом все дружно принялись, вновь тащить непослушное бревно наверх.
Линда уже встала и что-то, напевая на кухне, готовила завтрак, по дому ползли запахи мяса и дыма. Никитин припомнил, что сегодня мастера обещали закончить его дом.
Он потянулся, не вставая с кровати, покачал брюшной пресс. Натянул кожаные штаны, мельком подумав при этом, что надо заказать нечто вроде шорт и быстро закончил процедуру одевания.
Погладив по головам детей и чмокнув Линду в щечку, он вышел во двор посмотреть, как строители заканчивают строить дом, дети увязались за ним.
Кивком, поздоровавшись с народом, и раскланявшись с седобородыми мастерами, он вошёл в свой новый дом. Стоило ему только войти, как от печки отпрянуло сразу несколько человек, подобная конструкция была здесь в диковинку, и народ с интересом знакомился с ней, сняв бронзовую плиту.
Увидев, его они аккуратно положили её на место и торопливо разбежались по своим местам. Никитин пожал плечами, он не делал секрета, да и весь процесс изготовления печи прошёл на их глазах.
Он подошёл к печке и провёл рукой по её шершавому боку, печка, к этому времени, уже достаточно подсохла и сегодня её можно будет испытать в деле. Поднявшись на второй этаж, он внимательно оглядел всё вокруг, вчерашние недоделки были исправлены.
Дом получился достаточно просторный. На первом этаже разместилась большая кухня с печкой, далее следовали две небольшие комнаты и одна большая. На втором этаже, было, пять комнат. На первом этаже должны были обитать дети, а весь второй этаж предназначался для взрослых.