Тело шамана
Шрифт:
Быть собранным и знать привычки своей добычи означает отслеживать собственное поведение. Со временем, по мере тренировок, вы начинаете осознавать силу своего танца, песни, речи, чувств и общения с миром. Возьмите историю молодого человека, с которым я работал в горах Колорадо. Он медитировал, определяя направление, которому должна следовать его жизнь, — он охотился за будущим.
В процессе работы он заметил за окном какое-то движение. Бросив взгляд наружу, он на секунду подумал, что видит маленького зеленого человечка, указывающего куда-то рукой. Будучи собранным охотником, молодой человек не позволил этой фантазии ускользнуть и зафиксировал ее в своем видении. Мы вместе встали и пошли в направлении, куда указывал зеленый человечек, — к
Ответа не было, и он продолжил сосредоточиваться на голосе, пытаясь вспомнить его тон, темп и звучание. Через несколько мгновений голос вернулся, став громче, чем раньше. «Прыгай! — настаивал он. — Прыгай, или я столкну тебя!» Неожиданно молодой человек заметил, что его процесс переключился со слуха на визуализацию. Теперь он увидел, как перелетает через провал и приземляется. Но где он приземлился? В палате больницы в швейцарском городе, но не в качестве пациента, а в качестве врача.
Это было ответом на его вопрос. Он знал, что должен был делать дальше, и сделал это. Год спустя он поступил в университет и начал учиться на врача. Сейчас он работает в больнице, в Швейцарии. Во время же своего похода за видением он сказал мне, что не собирается заниматься медициной, так как его отец был врачом, а он хотел отличаться от него.
Этому человеку пришлось охотиться перед тем, как он смог стать врачом; шаманская дисциплина была ему нужнее, чем знания. На самом деле ранее приобретенные знания могут быть помехой в обучении выслеживать энергию и процесс природы. Охотник должен занимать безупречную позицию по отношению к своему процессу.
В чем состоит разница между охотником и сумасшедшим? На самом деле она невелика, поэтому, наверное, ранние исследователи шаманизма считали шаманов психотиками или эпилептиками. Разница между шаманом и обычным человеком, погрязшим в своих переживаниях, заключается в том, что собранность шамана позволяет ему вести обычную жизнь. Он знает, когда «охотится», а когда просто идет по магазинам.
К тому же он может дифференцировать себя от своей жертвы. Как охотник, вы знаете, что являетесь свидетелем и не попадаете в ловушку собственных видений. Вы можете находиться в них и вне их одновременно, тогда как кто-либо в «обычном» состоянии сознания или захватывается этими ощущениями, или отделяется от них. Хочу подчеркнуть, что путь охотника — путь личности, по своей воле выбирающей, когда охотиться, а когда на время оставить это занятие. Вы знаете, когда идентифицироваться со своей добычей, а когда отчуждаться от нее, чтобы не стать ее жертвой и не быть захлестнутым ощущениями.
Но вам необходимо особое чувство, чтобы улавливать необычные события. Вам нужно чувство свободы. В конечном счете вы можете поймать свою поразительную добычу не благодаря знанию себя или окружающего мира, а благодаря тому, кто вы есть. Вы можете только поймать себя или то, чем вы станете. В конце вы учитесь у невероятных событий, потому что сами постепенно становитесь невероятным.
Другими словами, или вы охотник, или добыча. Поскольку растения и животные имеют особые привычки, вы должны быть осторожны, чтобы самому не стать предсказуемым. Личная история может оказаться для вас величайшей опасностью. Она делает вас добычей или жертвой жизни. Если вы не будете осторожны, даже обучение охоте может сделать вас предсказуемым и неповоротливым. Вы можете подумать: «Сейчас я шаман, психолог, медитирующий, духовная личность, я собираюсь помочь другим, помочь миру»; но эти ярлыки всего лишь ваша идентичность, и они могут стать слишком предсказуемыми и негибкими.
Я тоже теряю свободу. Начиная эту книгу, я продолжал думать: «Я пишу книгу!» В такие моменты мое скрытое чувство собственной
Сейчас я могу смеяться над подобной ситуацией, но тогда мне было не до смеха. Опасность отождествиться с изучаемыми состояниями называлась в кругах аналитиков в начале двадцатого века «впадением в бессознательное». Возникает депрессия, психологическая инфляция или безумие. Дичью для этих современных последователей шаманизма были образы из так называемого бессознательного: боги и богини, дьявол, дурак и т. д. Мои учителя говорили, что нужно жить целеустремленно, учиться, накапливать знания и бояться неизведанного, чтобы не быть погубленным им и не идентифицироваться с ним, не стать Христом или дьяволом.
Но опасность для начинающих исследователей бессознательного кроется уже в самой парадигме, которой они пользуются: вера в то, что из неизвестного или бессознательного можно брать, как из неисчерпаемого источника, и ничего не отдавать взамен. Психология, безусловно, имеет шаманские корни, но она каким-то образом забыла о дани уважения к своему источнику. Психология без уважения к неизвестному подобна современной технологии, лишь берущей у окружающей среды и ничего не возвращающей взамен. Может оказаться опасным копаться в бессознательном в поисках личных наставлений и использовать сны как свою частную собственность.
Без древнего, освященного традицией уважения к окружающей среде и ее силе вы идентифицируетесь с ней и считаете себя мудрецом, вместо того чтобы следовать ее мудрости. Наибольшая опасность для всякого рода помощников — это быть охваченным неведомым и выглядеть мудрым или могущественным. Слишком многие терапевты и шаманы ведут себя так, будто они лучше других.
Это раздутое самомнение подобно эксплуатации природы: вы берете из нее все, что вам хочется, вместо того чтобы почитать ее как источник жизни. Если вы не благодарите ее, не выказываете уважение ее могущественным силам, природа восстает против вас и угрожает вам. Всякий, кто соприкоснулся с тем или иным аспектом шаманизма, сталкивается с проблемой самоуверенности: природа восстает, внушая вам ужас, и пожирает все человеческое в вас, превращая вас в мыльный пузырь, боящийся лопнуть.
Как собранный охотник, вы всегда начеку и сохраняете за собой возможность не отождествляться с той дичью, за которой охотитесь. В дзен это текучее и свободное состояние сознания называется умом новичка. Новичок смиренен, открыт и осознает все происходящее, воспринимая жизнь без предвзятых суждений. Но при этом ум новичка отличается от пустого ума. Кейдо Фукусима из Киото, мастер дзен, понимает это состояние как творческий ум — свободный, текучий и непредсказуемый. Воин не наполнен шаблонами и не пуст, если не считать отсутствия личной истории. Он свободен в открытости всему, что бы ни произошло.
Вы осознаете, что свободны от шаблонов, чувства собственной важности и важности истории, когда смеетесь. Смех может быть смесью юмора, сумасшествия и мудрости. В любом случае, когда вы можете смеяться, вы не только ищете жизнь, но и живете ею. С этим чувством свободы вы можете отслеживать процессы, лишенные стереотипов. Они и есть магия, придающая смысл жизни. Внезапные события являются ключом шамана к жизни — таинственные, невиданные животные, нарушающие собственные повадки, убегающие от охотника-аборигена и останавливающиеся как вкопанные, чтобы он мог их подстрелить. [12]
12
В замечательной книге Wisdom of the Elders, 102, Knudston and Suzuki рассказывают, что индейцы винту из Северной Калифорнии считают, что некоторые животные жертвуют себя охотнику.