Телохранитель для мессии (Трилогия)
Шрифт:
Хозяин замка тяжело закашлялся, возвращая меня к действительности.
– Прошу прощения, Ваше Величество. Я весьма скверно себя чувствую. – Дождавшись моего разрешающего кивка, Оттис поднялся, протягивая здоровую руку наемнику. – Верьян, проводи меня.
Наемник почтительно подставил локоть, чтобы отец смог опереться. Такой умилительной группой они вышли из залы. А я, коварно пользуясь их отсутствием, обратилась к лейди Соунник:
– Вы чудесно поете, Соунник. Ничего, что я называю вас по имени?
Девушка смутилась:
– Ваше Величество, что вы
– Слова. – Покровительственная улыбка.
– Да–да, конечно, – совсем смешалась Верьянова племянница. – Как вам будет угодно…
– Соунник, вас не затруднит выполнить одну мою небольшую просьбу?
Она удивленно воззрилась на меня.
– Смогу ли я… – залепетала девушка.
– Сможете. – Категоричность, смягченная улыбкой. – Без сомнения. Но об этом позже, а пока сыграйте еще.
– А что?
– Я полностью доверяю вашему вкусу.
Откинувшись в кресле и полуприкрыв глаза, я вслушалась в музыку. Покачиваясь на волнах наигрываемой Соунник мелодии, мне было легче отрешиться от происходящего.
В данный момент нельзя позволить Верьяну никакой самодеятельности. Если он собирается меня предать (а он наверняка собирается!), я как минимум должна быть в курсе происходящего.
Мои пальцы захватили невидимую силовую нить, вьющуюся вокруг правого запястья, и осторожно потянули. Чуть помедлив и собирая решимость, как перед прыжком в воду, я нырнула в Межмирье, выпадая из собственного тела.
* * *
Расстояния и размеры здесь условны, тонкая нить вполне может обернуться потоком, стоит лишь сместить восприятие. Не слишком широким: связь слаба – срок договора на исходе. Я ныряю в силовой ручей нити и отдаюсь на волю течения. Первой я чувствую Эону – клубок махровых сомнений, мягкой неуверенности и цветной мечтательности. Стараясь не заблудиться в этом сплетении, следую за нитью дальше – к жесткой целеустремленности и структурированной расчетливости Верьяна, которые ощущаются мной, как нагромождение геометрических фигур. Нить оплетает их, устремляясь к центру, где в колодце сущности горгона пузырится черно–зеленая жидкость. Стараясь не думать, что может случиться, если меня затянет в эту вязкую муть, я отделяюсь от потока и растекаюсь на поверхности приглянувшегося мне куба, прислушиваясь к гулко разносящимся здесь голосам…
– Есть серьезный разговор, сын.
– У вас других ко мне не бывает… отец. – Верьян хочет, чтобы в голосе прозвучала издевка, но та уступает место горечи.
– Да, иногда я бываю излишне строг… – Голос Илиша звучит глуше. – Но давай не будем поминать былое. Нынче, время такое, смутное, надо жить сегодняшним днем и успевать создать задел на будущее.
– Это из–за Императрицы?
– Девчонка здесь по большому счету ни при чем, – отмахивается хозяин замка. – Просто еще одна рыбка в мутной воде.
– Щука, – шутит Верьян. – Зубастая.
– Ты лучше не зубоскаль, а слушай, что отец говорит. Избавляться от девки надо скорее – Императрица она там или демоница хмарная.
– Императрица–императрица. Самая настоящая. Аэлексэш говорил…
– Мало ли о чем трепался
– Откуда вам это известно? – Несмотря на все усилия сдержаться, в голосе Верьяна все–таки слышится тон обиженного подростка.
– Первые беженцы уже потянулись с гор. А вместе с ними и последние слухи. Попомни мои слова, скоро из Предгорий люди хлынут потоком. Важно момент не упустить. Клык Шторма сейчас не в лучшем своем состоянии, как, впрочем, и я. Нашим землям нужна крепкая рука. Хозяин, который своего не упустит. В Ойстру весточку я уже послал. Эх, если б Аркамакс не сгинул в Великом Разломе вместе с твоими братом! Еще по надельнику отправил в Гильдию прошение на рекомендацию нового фамильного мага, да все пока без ответа… Ладно, не будем о грустном. Твою жизнь мы этой девкой выкупим, женишься на Соунник, а там поглядим, как Единый распорядится…
Неожиданно четкие построения Верьяновых размышлений начинают течь. Поверхность куба становится вязкой, я влипаю в нее, как муха в мед – когда от панических дерганий только глубже уходишь. Я тону, я задыхаюсь…
* * *
Классная комната утопала в ярком солнечном свете. Довольно жмурившийся Верьян растекся по парте, наслаждаясь редкой возможностью тепла и покоя. Он вообще любил жару, столь редкую в родных краях. Наслаждаться теплом и покоем мальчику мешали сразу два обстоятельства. Первое – урчащий от голода живот, а второе – сидевшие за впереди стоящим столом и сопевшие над заданием по арифметике «эти» – язык не поворачивался называть их братьями. Сам Верьян справился с задачей, когда еще солнечное пятно только–только переползало учительский стол.
В дверь постучали. Гувернер, дремавший в своем углу, вытянув в проход между столами скрещенные ноги, встрепенулся:
– Входите!
В комнату заглянула Ристина, старая нянька наследников, еле тащившая огромный поднос с едой.
– Помилуйте старую, рен Ташек, но лейди Сангрин приказала покормить мальчиков. Вот, собрала туточки маленько. – Пыхтя, она сгрузила ношу на ближайший стол.
«Пирог. С мясом. Только из печи», – по запаху определил Верьян, давясь слюнями.
– Ну раз сама лейди приказала, что поделать, кормите… – Гувернер встал и потянулся. – Пойду–ка я тоже перекушу. Тихо тут без меня!
Насвистывая, он вышел из комнаты. Нянька погладила «этих» по голове и поплыла следом за гувернером.
Лесс захапал самый здоровый кусок пирога, успев перед этим дать по рукам младшему брату. Тот хотел было подраться, но передумал – тоже набросился на еду.
«Уроды!» Верьян не ел со вчерашнего утра, так как был наказан за непочтительное отношение к лейди Сангрин – недостаточно быстро уступил путь хозяйке. Верьян отвернулся, не в силах смотреть, как «эти» жрут.
За что и поплатился. Подзатыльник был такой силы, что от него потемнело в глазах.