Телохранитель для мессии

Морозова Юлия

– Ты можешь разговаривать? – после недолгого замешательства взвилась девушка.

– А то! – И насмешливо уточнила: – Еще могу считать, писать и вышивать крестиком.

– Почему же ты за всю дорогу не сказала ни слова? – Принцесса проигнорировала мою не слишком удачную шутку.

– Голоса не было. Спасибо воспаление легких не схлопотала после ваших обливаний, – огрызнулась я. – Может быть, кто-нибудь разъяснит, где я нахожусь и что, собственно, происходит?

Сидящая за столом женщина продолжала невозмутимо молчать.

Вопрос спровоцировал новую

паузу в беседе. Меня же все начинало раздражать: устала чрезвычайно, от ледяного каменного пола ступни потеряли чувствительность. Решив, что дожидаться разъяснений лучше сидя, я забралась с ногами в одно из двух кресел.

– Отрадно видеть, что дюжина полнолуний не зря потрачены на заговор понимания, – наконец вымолвила настоятельница. – Впрочем, на ожидание Избранной времени потрачено много больше.

– Это меня, что ли? – опешила я.

– Тебя. – Ее голос окрасился теплом улыбки. – Нашей надежды.

– И на что же вы надеетесь?

– Что все будет хорошо, – уклончиво ответила мать-настоятельница. – С божьей и с твоей помощью.

Перспектива меня не прельстила.

– С удовольствием бы вам помогла, но, знаете ли, мне домой пора, – попыталась отпереться я от великой чести. – У меня работа… квартира без присмотра… до защиты дипломной работы всего ничего. Вы себе другую Избранную найдете. Наверняка их у священного ручья без дела толпы слоняются. Честное слово, просто вы меня первой встретили!

Кристально честный взгляд, оказывающий благотворное влияние на директора, почему-то не помог. Молчание затягивалось.

– На что меня избрали-то? – обреченно спросила я.

– Ты должна охранять Спасителя.

Приехали. Кем-кем, а телохранителем мне еще быть не приходилось. Честно признаюсь, физкультура никогда не была моим любимым предметом – отлынивала от нее по мере возможности. Лыжи так просто ненавидела. Память до сих пор хранит ужасные воспоминания. В те дни, когда в расписании стояли уроки физической подготовки, к бремени ранца с пудовыми книжками и сменной обуви добавлялись пакет с одеждой, лыжи и палки, соскальзывающие при каждом удобном и неудобном случае. О эти красно-синие деревянные монстры, превращавшие мое утро в картину «Бурлаки на Волге»!

Хм-м… Палата номер шесть кроме меня заждалась еще парочки пациентов. Поэтому я осторожно, чтобы не разозлить этих помешанных, сказала:

– Боюсь, я не гожусь в телохранители: физическая подготовка не та, знаний маловато – обращение не по адресу. Тут нужен мужик шкафообразных размеров, а не девушка с высшим образованием и пристрастием к сидячему образу жизни.

– Тебя научат, – снизошла до объяснения принцесса.

Оно мне надо?

– А что я со всего этого буду иметь? – Очень закономерный вопрос.

– То есть? – По-идиотски вытаращенные глаза не идут даже таким совершенным красавицам, как эта.

– Оплата труда, премиальные за риск, доплата за вредность, условия страхования, социальные льготы, отчисления в пенсионный фонд, ежегодный отпуск, – начала перечислять я, загибая пальцы. Работа с кадровыми документами давала себя знать, позволяя

привычным вещам отсрочить притаившуюся за внешним спокойствием панику.

– Быть Избранной – это честь… – Девушке не хватило слов и дыхания, чтобы закончить предложение.

Неужели?

– Тогда сама и охраняй своего Спасителя. Почет тебе и слава! А также божья помощь в таком нелегком, но нужном деле!

В ее лице не осталось ни кровинки, красивый рот перекосило в бессильном гневе, холеные пальцы вцепились в дорогую ткань. Представляю, насколько сильно сейчас у нее желание расцарапать мою наглую физиономию. От былого радостного воодушевления не осталось и следа.

– Велисса, выйди, – не допускающим возражений голосом приказала настоятельница.

Прекрасное лицо разгладилось, судорожная хватка ослабла, отпуская неповинное платье. Передо мной снова оказалась идеальная героиня романтических сказок, о спонтанной вспышке гнева предательски свидетельствовала только смятая материя. Девушка молча развернулась и покинула комнату, аккуратно закрыв дверь, как будто та была из стекла.

Настоятельница величественно поднялась и вышла из-за стола. Казалось, она не шла, а плыла над полом, не утруждая себя прозаической поступью. Широкое одеяние подыгрывало этой иллюзии, окутывая фигуру белоснежным облаком. Стоящее напротив кресло приняло женщину как трон королеву. Блекло-голубые глаза внимательно ощупывали меня с головы до ног, не упуская ни единой детали. Я в долгу не осталась, получив наконец возможность оценить собеседницу. Открытыми у нее оставались только лицо и кисти, все остальное запрятано под форменное одеяние. Руки по-мужски крепкие, не изнеженные покоем и бездельем. Морщин немного, да и те следствие подвижной мимики, а не времени. Но она была стара. Очень. Готова поспорить на месячный оклад, что волосы под головным убором белее ее одеяния.

«И зло не чурается белых одежд…» Не думаю, что цитата к месту, но тетка действительно непростая.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросила она.

– Лия. – По привычке я не стала представляться полным именем.

– Лия… – задумчиво протянула собеседница. – Что ты хочешь, Лия?

– Не знаю, – честно ответила я. – А что вы можете предложить?

Грустная, немного презрительная улыбка изогнула тонкие губы, не тронув блеклых глаз. Она будто другого ответа и не ожидала.

– Богатство. Титул. Положение при дворе.

– Что я буду с этим делать, интересно? – насмешливо отказалась я от предложенных благ. – Все, вами перечисленное, быстро отбирают, обычно вместе с жизнью. Нет, благодарю, я не самоубийца.

Улыбка настоятельницы потеплела, взгляд смягчился.

– Силу. Магию. Знание, – веско сказала женщина. – Знание, как этим управлять.

– Возвращение домой?

– Никогда. – Безапелляционный тон не оставлял надежды.

Я порывисто встала, захваченная врасплох категоричностью ответа. Не соображая, что делаю, двинулась к двери, за которой скрылась Велисса. В глазах стремительно потемнело, и я впервые в жизни грохнулась в обморок.