Телохранитель для невесты
Шрифт:
Нина отрицательно покачала головой.
— Это какое-то недоразумение, — прошептала она. — Скорее всего.
— Кто-то, мы не знаем кто, готов пойти на любые злодеяния, лишь бы лишить вас жизни. Не думаю, чтобы он — или она — выбрали вас в качестве жертвы по ошибке.
— Она? Неужели вы думаете, что…
— Как я уже говорил, убийце не обязательно совершать преступление своими руками. Исполнителя можно найти, заплатив ему деньги. Возможно, мы имеем дело как раз с такой версией. Я все больше и больше склоняюсь к ней. Тут явно поработал профессионал.
От его слов Нину бросило в дрожь,
— Я понимаю, все это с трудом укладывается в голове, — добавил Сэм. — Но в данном случае упорное нежелание посмотреть правде в глаза может стать для вас фатальным. Так что позвольте мне вам кое-что объяснить. Грубые, жестокие факты, но против них не поспоришь. Роберт мертв. И следующая на очереди — вы.
«Но меня не за что убивать! — подумала она. — Я никогда никому не угрожала».
— Мы не можем возложить вину на Джимми Брогана, — продолжил Наварро. — Думаю, что он к этому не причастен. Он просто мог увидеть то, чего ему не следовало видеть, и поэтому его устранили. Затем его смерть обставили как самоубийство, чтобы сбить полицию со следа и помешать ходу расследования. Наш убийца очень хитер. Своих жертв он выбирает тщательно. — Сэм выразительно посмотрел на нее, и Нина расслышала в его голосе холодную, непререкаемую логику. — Сегодня я еще кое-что узнал, — признался Наварро. — В то утро, на которое была назначена ваша свадьба, в церковь был доставлен некий подарок. Джимми Броган мог видеть человека, который его принес. Мы предполагаем, что Броган положил подарок возле передней скамьи, там, где был эпицентр взрыва. Подарок был адресован вам и Роберту. — Наварро замолчал, как будто ожидая, что Нина сейчас начнет с ним спорить.
Но спорить она не стала. Не стала потому, что события развивались очень стремительно и с первого раза она просто не успела вникнуть в суть его жутких намеков.
— Помогите мне, Нина, — обратился к ней Сэм. — Назовите какое-нибудь имя, припомните какой-нибудь мотив.
— Я вам уже сказала. — Казалось, ее голос вот-вот сорвется и она разрыдается. — Я ничего не знаю!
— Роберт признался, что у него была другая женщина. Вам известно, кто она такая?
Нина обхватила себя за плечи, сжавшись в комочек:
— Нет.
— Вам не кажется, что Даниэла и Роберт были как-то особенно близки?
Нину словно ударило током. Даниэла? Ее мачеха? Она мысленно перебрала события последних шести месяцев. Вспомнила вечера, которые вместе с Робертом проводила в доме отца. Все эти приглашения на обеды и ужины. Ей было приятно, что отец и Даниэла так быстро приняли ее будущего жениха и в семействе Кормье как будто наконец установилась гармония. Даниэла, которая раньше не проявляла особой теплоты по отношению к падчерице, неожиданно стала включать Нину и Роберта в списки приглашенных на всевозможные светские мероприятия.
Даниэла и Роберт.
— Это еще одна причина, — произнес Сэм, — почему я считаю ваше возвращение в дом отца нецелесообразным.
Нина резко повернулась к нему:
— Вы думаете, что Даниэла…
— Мы еще раз
— Но зачем ей было убивать Роберта? Если она его любила?
— Ревность. Что вы на это скажете? Если она лишалась Роберта, то, кто знает, вдруг она не желала никому его отдавать.
— Но он же разорвал нашу помолвку! Между нами все было кончено!
— На самом деле?
Хотя Сэм задал этот вопрос тактичным и мягким тоном, Нина уловила в его голосе легкое напряжение.
— Вы же там были, Сэм, — сказала Нина. — Вы стали свидетелем нашей ссоры. Вы слышали, как он сказал, что не любит меня. Иногда мне кажется, что Роберт никогда меня не любил. — Ее голос предательски дрогнул. — Для него все было кончено.
— А для вас?
Своим вопросом Сэм задел ее за живое. На глаза тотчас навернулись слезы. Весь вечер она сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Все эти бесконечные часы ожидания в приемном покое больницы она провела в каком-то оцепенении. Когда ей сообщили, что Роберт мертв, она отреагировала на это известие лишь далеким уголком сознания, но, главное, ничего не почувствовала. Ни потрясения, ни горя. И пусть Роберт оскорбил и унизил ее, выставил на посмешище, с этим человеком она все-таки прожила под одной крышей целый год.
Теперь все это казалось ей чьей-то чужой жизнью. Не ее собственной и не жизнью Роберта. Скорее сон, не имевший ничего общего с действительностью. И Нина заплакала. Тихо. Еле слышно. Устало. Это были не слезы горя, а слезы невероятной усталости.
Сэм промолчал. Он продолжал вести машину, а тем временем сидящая рядом с ним женщина лила беззвучные слезы. И все же ему хотелось сказать ей многое. Например, что Роберт Бледсоу был первостатейным негодяем и не стоит ее слез. Впрочем, разве влюбленные женщины способны внять рациональным доводам? Сэму почему-то казалось, что Нина любила этого бездушного типа Бледсоу, иначе стала бы она так расстраиваться?
Не в силах утешить ее, Сэм еще крепче сжал руль. Увы, не в его власти успокоить Нину Кормье, помочь ее горю. Никакие Роберты во всем мире не стоят страданий такой женщины. Впрочем, в противоположность им, существовали и такие мужчины, из-за которых стоило бы плакать. Золотые парни. Сэм посмотрел на Нину, и на него накатила волна сострадания к ней. Нет, не только сострадание — нечто такое, что удивило его самого. Он хотел ее. Хотел как женщину.
Сэм подавил в себе это чувство в зародыше. Ведь что это, как не очередное подтверждение тому, что он зря впутался в такую ситуацию. Нет, конечно, полицейский тоже человек и вполне может кому-то сочувствовать, но стоит чувствам пересечь незримую линию, как самое время дать полный назад.
«Но я не могу отступить назад. Во всяком случае, не этим вечером. Пока я не смогу убедиться в том, что ей не грозит опасность», — подумал он, а вслух произнес:
— Вам нельзя ехать к отцу, впрочем, и к матери тоже. Особенно к матери, в ее доме нет ни системы сигнализации, ни крепких ворот. При желании убийце ничего не стоит проникнуть туда.
— Я сегодня подписала договор о найме квартиры. Правда, там пока еще нет никакой мебели, но…
— Даниэла знает об этом?
Нина ответила не сразу, помолчав пару секунд.