Телохранитель ее величества: Противостояние
Шрифт:
– Допустим, - согласилась златоволосая.
– А как насчет самого сложного?
– Насчет Рыбы? "Чешуйчатой"?
– повторила она эпитет, уже прицепленный к провинившейся с легкой руки Хуанито.
– Ее однозначно придется списать. Но тут есть "но".
– Она повернула голову к Елене. Та тоже сделала загадочное лицо.
– Медслужба не вынесет заключение о ее непригодности к дальнейшей службе. Этот вопрос как бы останется открытым. А спишем мы Рыбу за проступок - активацию "бабочек" в драке. Это вопрос по моей части, в моей компетенции, и я беру его на себя. Чтобы больше никому не повадно было боевые артефакты направо и налево применять.
–
– Они ему не простят.
– Они не простили бы списание по увечью. А списание из-за нарушения...
– Елена выдавил хищную улыбку.
– Нет, это другое. А значит, немедленной расправы не последует, у нас будет время посмотреть за развитем событий.
– Может, все-таки в Форталезу их?
– подала голос Норма.
– Это опасно. А Лее отчитаться, что эксперимент вышел из под контроля по вине испытуемого?
Елена отрицательно покачала головой.
– Нет. Тем более, Форталезу нужно заслужить. Дослуживать срок на море, вдали от начальства, из-за залета одной из них, из-за провинности?.. Бред!
– Итак, решено!
– подвела итог заседанию Сирена.
– За сим предлагаю закончить и оформить вышесказанное в бумаге...
Когда все присутствующие расписались в бланках приговоров, Норма не утерпела и вновь обратилась к Елене.
– А если бы они не стали искать конфликта с мальчиком? Если бы не начали искать и задирать девчонок его второго взвода? Что бы вы ему в этом случае организовали?
Елена покровительственно улыбнулась.
– Ты действительно думаешь, что не стали бы?
– А вдруг? Ну, предположим, у них было бы все в порядке с мозгами?
Елена хмыкнула.
– Они задрали бы кого-нибудь другого. А потом еще. И еще. Пока не вышли бы на нашего мальчика. То есть, пока не задрали бы кого-то в его присутствии. Нам повезло, эксперимент шел всего неделю, хотя мы предполагали от месяца до трех. Но через три месяца они обязательно бы схлестнулись, поверь.
– А все-таки? Вдруг он бы не вмешался?
Елена вновь улыбнулась.
– Ты же читала его личное дело. И в это веришь?
* * *
Экзекуция не оставила по себе никаких особых воспоминаний. Стоял на Плацу, ни о чем не думая, поддерживаемый с боков очередной сменой "морпехов". Члены трибунала... Даже слово "трибунал" произносить не хочется, но, к сожалению, это было официальное мероприятие, к которому есть протоколы и прочие атрибуты. ...Члены трибунала стояли в стороне, но как бы в центре внимания всех присутствующих. Возле них стояли и другие авторитетные офицеры - все-таки, подобные вещи здесь не часты, это что-то сродни казни. А казнь... Не будь разнарядки "сверху" это и была бы казнь, так что да, событие эпохальное.
Новая оперативная, заступающая на службу, провела развод, огласив список, кто сегодня несет какую вахту. Затем те, кто должен охранять дворец, покинули Плац, а перед оставшимися вышла вторая по рангу наказующая, помощница сеньоры Гарсия, и начала зачитывать официальную часть приговора.
Для начала устроила разнос офицерам своей службы, допустившим со стороны личного состава "недопустимые действия". Что-то про устав, пункты и подпункты. Устава наказующих я не знал, потому не вникал. Понял только, что разнос прилюдный, но совершенно не опасный - никаких карательных санкций озвучено не было. Разве что
Девочкам сорок четвертого досталось, слава богу. "За поведение, недостойное высокого звания королевского телохранителя", то бишь за показное избиение Кристины. А я уж сомневался, что это случится, честное слово! Хотя, досталось чисто номинально, на двадцать назначенных каждой плетей они даже не отреагировали, не то, что расстроились. Но хоть что-то!
– Ангелито.
– Наказующая поравнялась со мной.
– Ты признаешься виновным в подстрекательстве к драке, и нападении на сослуживицу. Трибунал учел твой мотив - попытку защитить неправомерно избиваемую, но это не оправдывает твои действия. За перечисленные преступления ты приговариваешься к тридцати ударам кнутом. Так же признаешься виновным в саботировании приказа, неподчинении офицеру службы внутреннего контроля. За это приговариваешься к десяти ударам кнута и месяцу общественных работ в личное время.
Итого, сорок ударов кнутом и месяц общественных работ. Наказание приводится в исполнение немедленно.
Я поежился. Да что поежился, съежился от страха, весь! А недавно съеденный завтрак встал в желудке комом. Сорок ударов. СОРОК!!!
Кнут и плетка - разные вещи. Плетка наказание скорее психологическое, сродни "погрозить пальцем". Его и за наказание мало кто принимает. То ли дело кнут, "машина смерти", рассекающая кожу до мяса. Это не просто больно, это ОЧЕНЬ больно!
Кнут назначают в экстренных случаях, когда всё, дальше некуда. Обычно за драки между кадровыми бойцами, которые, несмотря на драконовские меры на территории базы, периодически вспыхивают. Но обычно назначают десять-пятнадцать ударов. Редко, но бывало двадцать. Тридцати при мне не было ни разу. А тут вообще сорок...
– Алессандра Перес...
– Дойдя до Рыбы сеньора словно споткнулась. Сделала глубокий вздох, чтоб собраться. Я ей в этот момент не завидовал. Я знал, что последует, и поверьте, это сложно, рушить чью-то судьбу.
– Ты признаешься виновной в неправомочном использовании боевых артефактов. В мирное время, в драке с сослуживцем, в отсутствии адекватной угрозы для жизни.
Она говорила что-то еще, но я уже не слышал. Вот так поворот! Ай да Сирена, все-таки выкрутила!
Короче, то, что было до момента активации "бабочек", признавалось моей виной. Все, что произошло после - её. Да-да, то, что я напал на нее со столом в руках, сломал ребра и кисти - полностью ее вина, так как мои действия были спровоцированы ею активацией боевых артефактов. Активация которых без необходимости - административное преступление, а активация, чтобы кому-то угрожать... В общем, зря я думал о корпусе плохо, не так тут все и запущено.
Естественно, наказанием для такого тяжелого проступка могло быть только одно - списание в запас. Рыба стояла ни жива ни мертва, но мне не было ее жалко. Она получила ровно столько, сколько заслужила. Однако, обратил внимание, как сжимаются и разжимаются кулаки у ее товарок. Стоящих не рядом с нами, тех, кто с тобой на одной линии видно плохо, а другой четверки, не имеющей к инциденту отношения. Они располагались почти напротив, чуть справа, и я видел их перекошенные от гнева лица. Да, карта, разыгранная офицерами, начинает работать, тушите свет и готовьте шланги.