Телохранитель ее величества: Страна чудес
Шрифт:
...Катарина. Как я и предполагал, они вернули ее, как только закончилась эпопея с противостоянием - даже не пришлось искать для этой цели встречи с королевой. Она объявилась на следующий день, грозная, румяная и очень довольная. Кажется, пыталась ломаться, набивала себе цену за возвращение, но Мишель тоже не восемнадцатилетняя дурочка, на место ее поставила. Что-то подсказывало, будь Катюша на Плацу во время моей акции, эпизод с гранатой окончился бы совсем иначе - не дала бы она мне разгуляться. Но и без нее сеньоры офицеры прожить смогут, и ясно дали ей это понять.
Еще на следующий день началась промывка мозгов.
Мы разобрали с нею по
Но одновременно она дистанцировалась, не вспоминая о былых наших подвигах, в том числе на столе ее кабинета. У меня возникло ощущение, что она пытается начать наше общение заново, с чистого листа и проводит предварительную пристрелку. Я был не против, но ни помогать ей, ни мешать не собирался - главной своей проблемой была она сама.
Взаимоотношения с девочками с момента возвращения из кабинета королевы... Изменились. Меня побаивались, относились с опаской, причем все - и рядовой состав, и офицеры. Но если простые девочки в большинстве смотрели с восторгом, с блеском в глазах, то офицеры и инструкторы сразу давали понять, чтобы я не расслаблялся. Они одобряли мою цель, но не методы.
Санкций со стороны руководства, как я ждал, не последовало. Ну, не считать же серьезной санкцией тридцать ударов кнутом?! В круговерти жизни в подземельях бело-розового здания я перестал считать подобное наказанием. Привык как-то. Но для галочки меня как бы наказали, и теперь я мог со спокойной совестью смотреть на корпус с чистого листа, в какой-то степени начиная все заново.
Это произошло на следующий день. Меня вывели хоть и не в наручниках, но под охраной (оружие как забрали вчера, у всего взвода, так никому и не вернули). Поставили рядом с "сорок четвертыми", с другой стороны от помощницы сеньоры Гарсия, зачитавшей вначале указ королевы о помиловании моих противниц, а затем постановление Совета о признании меня виновным в целом ряде нарушений. Список состоял пунктов из десяти, были там не только стрельба по наказующим и попытка организации террористического акта. Что конкретно - не вслушивался, специалистов выкручивать пункты уставов нужным образом здесь хватает, главное - подтекст. А он был и без этого ясен. Наказание за такое здесь одно - смертная казнь, но поскольку я "не местный", следом шел приказ о замене высшей меры вышвыриванием меня в народное хозяйство без права возвращения и апелляции. Естественно, с целым перечнем подписок и запретов на использование полученных здесь навыков.
Но следом наказующая зачитала последний на тот день документ, о помиловании королевой ввиду "высоких моральных устремлений". Моей целью являлось "спасение товарищей по оружию" и "предотвращение приведения в исполнение приговора, вынесенного без рассмотрения некоторых подробностей, влияющих на оценку преступления", что не может не характеризовать меня с положительной стороны и частично не оправдывать. Изгнание заменялось тридцатью ударами - в назидание. Что я все-таки не прав и так делать нельзя.
В общем, формулировалось запутанно и непонятно, чувствовался опыт ее величества, юриста и политика со стажем. Но главным, опять-таки, был подтекст, а не слова, а он гласил - меня оставили.
"Паровозом" никого не назначили, чему я удивился - ждал, что хотя бы на Сирену вину свалят. Но кто-то тут же, моментально, сразу после развода, распустил слух, что "расстрел" планировался Советом изначально,
Одним словом, рот всем заткнули быстро. Да никто особо и не возмущался - слишком запутанной оказалась ситуация, слишком немногим хотелось в ней что-то распутывать.
Ведь с одной стороны, сорок четвертые, действительно, "шкодили". Причем так, что Камилла, авторитетный хранитель, осталась жива чудом. Перес же пыталась убить мою мать, косвенного члена королевской семьи, зная об этом - то есть, по логике ангелов была не права, а значит, ее смерть вообще не повод к обсуждению. Я - это я, а мать - это мать. Плюс, не стоит забывать их изначального террора в отношении молодежи - здесь ничто никому не забывается и просто так не прощается.
Да, их подвели к проявлению высокомерия, но вести себя так, как вели они, никто не заставлял. И тем более никто не заставлял пытаться убить Камиллу, не имеющую отношения к нашему противостоянию.
С другой стороны, офицеры частично манипулировали ими. Самую малость, но без этого не обошлось. Сие не имело бы никакого значения, решай они такой манипуляцией внутрикорпусные вопросы, но они делали это из-за меня, постороннего человека. Да еще "мажора", принца (с дня, когда я признал это перед девочками Белоснежки, этот факт никем более не ставился под сомнение). Потому решение о прилюдном "журении" и выпуске виновных за пределы корпуса всех устраивало, ибо снимало необходимость глубоко копать, кто прав, кто виноват. Да, обе стороны в чем-то неправы, но раз разошлись мирно и без крови, значит все хорошо и не стоит на этом зацикливаться.
Именно это, нежелание "демоса" разбираться, и было основным фактором того, что шумиха быстро улеглась. Стандартный политический ход, насчитывающих тысячи лет своей истории. А что вы хотели, члены Совета должны быть прежде всего политками, и только после этого командирами!
Так что отношение ко мне оказалось двояким. С одной стороны я - тот самый мажор, чужак, ради которого велись все эти игры. Персона non-grata. Но с другой, я выступил в защиту девочек, устроил ради этого дебош, нарушив кучу приказов и традиций, и даже (о, боги!) стрелял в наказующих, пытавшихся противостоять. Следовательно, отношение ко мне по определению не может быть однозначным, я в любом случае заслуживаю снисхождения. Это признавали даже пострадавшие по моей вине, что говорить об остальных.
Что касается самих приказов, которые нарушил...
...Вот именно, я не местный, да еще родственник королевы. А что позволено Юпитеру, не позволено быку. Гораздо важнее, что я повел себя как ОДИН ИЗ НИХ, выступив на защиту собственных убийц. Вот это девчонок тронуло.
Да, это последний немаловажный фактор, который у меня пока не хватает опыта брать в расчет. Это ЖЕНСКОЕ заведение. А женщины - контингент специфический. Они вообще не склонны к анализу, предпочитают ВЕРИТЬ тому, что им говорят, даже если доводимая до них информация немного противоречит логике. Это касается всех женщин, не только местных, просто, как показала практика, местные ничем от остальных не отличаются. Они живут эмоциями, а я создал достаточно эмоциональный фон на Плацу, затмивший логику и первопричину поступков всех противоборствующих сторон. И версию офицеров приняли во многом под влиянием этих эмоций - всем ХОТЕЛОСЬ ее принять. И думать, что все немного не так, женщинам не интересно.