Телохранитель Генсека. Том 1
Шрифт:
Держа в одной руке филина, а во второй рысь, я задумчиво рассматривал оба амулета.
На одном выступы, на втором симметричные пазы… Идиотом нужно быть, чтобы не догадаться, что амулеты дополняют друг друга.
Вдруг возникло понимание, что соедини я сейчас обе фигурки — сразу же окажусь в своем времени и в своем теле. Не знаю, откуда взялась эта мысль. Насколько она правдива или обманчива. Может это лишь надежда и фантазия, но вдруг все так и есть? После предыдущих событий — попаданчества и телепатических способностей — подобные вещи уже не кажутся
Но почему-то четко знал, что вернуться сможет лишь один из попаданцев. Только тот, кто соединит амулет.
Я посмотрел на Ваню. Если уйду, он останется здесь в полном одиночестве. И уже наверняка покончит с собой. А ведь я ему обещал помочь. Да я и сам не смогу жить после такого.
Кроме того, зачем мне возвращаться? Чтобы дожить десяток-другой лет в увядающем теле пенсионера? Это у Вани в 2025-м вся жизнь впереди, а не у меня. Более того, мне-то комфортно здесь, в 1976-м, а он страдает. Вот его и надо спасать.
Жаль вот только, если без амулета постепенно стану забывать события будущего. Без этого мне ой как трудно придется. Разве что… Если почувствую, что память стирается, то надо успеть записать все самое главное. И спрятать надежно, чтоб эти «дневники Нострадамуса» не попали в недобрые руки.
Я уверенно кивнул, приняв решение, и отдал амулеты Капитонову.
— Ваня, видишь выемки? Соедини оба амулета так, чтобы они стали единым целым. Выпуклыми фигурками наружу.
— Зачем? — удивился Иван.
— Затем, что тебе домой пора, — ответил ему.
На лице Капитонова за минуту сменилась целая гамма чувств. Вначале промелькнуло недоверие, потом понимание, а следом пришла надежда.
— Делай давай, — строго приказал я. — Попробовать надо. Я эту штуку тоже из двадцать пятого года притащил. Кто знает, может, это какой-то ключ. Портал там открывает или душу вытаскивает из одного тела и переносит в другое? Хрен знает, что это такое, но попробовать надо!
Ваня соединил две пластинки. Они сошлись с тихим щелчком. На одной стороне теперь была выпуклая фигурка филина, на другой сидела маленькая, серебряная рысь.
Несколько секунд ничего не происходило. Но вдруг птичьи перья и кусочек рыжего меха завертелись, постепенно ускоряясь. Я не мог отвести глаз от странного зрелища. Хотя это скорее было похоже на расстройство зрения или оптическую иллюзию.
Я даже не заметил момента, когда амулет исчез из рук моего спутника.
На этом вроде как все и закончилось. Больше не происходило ничего странного.
Я вопросительно взглянул на Ваню. А ведь он изменился! Больше нет ощущения, что в теле пожилого мужчины прячется озорная молодая душа. Словно бы даже постарел на несколько лет. Совсем другая мимика, взгляд маленьких свиных глазок стал оловянным, выражение лица более глупым. Рядом со мной стоял настоящий Капитонов.
— Владимир Тимофеевич… — пробормотал он растеряно и потер рукой лоб. — Что-то мне как-то не по себе. Как я здесь оказался? Я всегда все помню, а как сюда пришел — не помню…
И тут же подумал с тревогой, граничащей с паникой: «Это возрастное!
Я читал мысли Капитонова! А значит, теперь уже можно быть уверенным на сто процентов, что у нас получилось. Ладно, на девяносто девять. Но никак не меньше — нужно быть оптимистом!
— Вам бы в постель, Иван Васильевич, — посоветовал я Капитонову. — Вы же на больничном последнюю неделю были. Я и сам удивился, что вы в таком состоянии поехали в Завидово.
— Да-да, пожалуй пойду, прилягу, — Капитонов направился к гостинице, пошатываясь, спотыкаясь.
Мне его было немного жаль.
— Вас проводить? — предложил ему.
— Нет-нет, я помню в какой комнате остановился, — поспешно ответил Капитонов, не оборачиваясь. «Отвяжись ты уже! Всегда что-то вынюхивает, ищейка хозяйская…» — с раздражением и недовольством думал он.
Интересно, он будет помнить хоть что-то из того, что думал и чувствовал Ваня? И, главное, с кем говорил и встречался, когда в его теле обитал Иван Полторацкий? Не хотелось бы. Особенно про меня. Но, с другой стороны, даже если будет помнить, кому он сможет рассказать? Капитонов вряд ли будет с кем-то откровенничать, это абсолютно закрытый человек. Вдобавок, с репутацией глупого и недалекого подхалима. А вот у него самого точно будут сомнения в собственном психическом здоровье.
Я медленно прошел до служебного домика. Открыл дверь, вошел в комнату. На столе стоял чайник, еще теплый. Наверное, ребята только что ушли по постам. В домике было тихо и меня почему-то напрягала эта тишина. Я включил телевизор, опустился в кресло напротив него и задумался.
Если подвести итоги, то я неплохо справился со своей задачей.
Во-первых, улучшилось здоровье Брежнева, а это значит, что он сможет править страной подольше, а у меня появится дополнительное время для маневра.
Во-вторых, я помог убрать Коровякову, и Леонид Ильич уже не вспоминает о таблетках. Помог ему справиться с многолетней бессонницей. Не бог весть какое достижение, но все-таки.
В третьих, я не дал угнать МИГ-25 в Японию.
Предупредил о взрывах в Московском метро, правда, до них еще три месяца, но надеюсь, Андропов не пустит эту тему на самотек.
И — самое главное — мне удалось продвинуть реформы. Как это отразится на будущем, посмотрим. Но искренне надеюсь, что должно пойти на пользу. Контролируемая законодательно полусвободная торговля всяко лучше, чем стихийное челночество девяностых.
«Сибирская целина» объединит советских людей, вызовет подъем энтузиазма и обязательно будет успешной. А успех всегда мотивирует к новым достижениям.
Что еще? Еще предстоит Афганистан и самолеты с грузом 200. Матери, отцы, жены и невесты, рыдающие над закрытыми цинковыми гробами. Этого нельзя допустить!
И самое страшное — Чернобыль. Надо, чтобы аварии не случилась. Задачи передо мной стоят серьезные.
Глаза закрылись, я почувствовал, что засыпаю. Пытался встряхнуться, но сонливость непреодолимо навалилась, смяла мою волю.