Телохранитель, или Первое искушение
Шрифт:
Я не заметила, как он звонил. Наверное, он cделал это еще когда мы сидели в ресторане, а я выходила в дамскую комнату? Что ж! Он был уверен в том, что я непременно к нему поеду. Я нахохлилась. Снял девочку, купил за золотой кулон и сытный ужин. Дешево же я стою! Самой смешно…
Васильич оказался двухметровым детиной лет тридцати, с пышными усами и залысинами сбоку и спереди. Он был одет в камуфляжную форму и высокие кирзовые сапоги.
Он открыл нам ворота и кинулся к машине.
– Как дела? – коротко спросил Рысев.
– Все нормально, Александр Степаныч, – отчеканил детина.
– Это хорошо. Я не один, а с девочкой.
Я повертела головой и увидела сбоку, метрах в пятидесяти от коттеджа, небольшой одноэтажный домик.
– Понял. Сделаю.
Широкими размашистыми шагами Рысев зашагал к дому. Я с трудом поспевала за ним. «Девочка!» – закипало во мне глухое раздражение. Мне нужно развернуться, поблагодарить за ужин, отдать кулон и уехать. Сказать, что вышло недоразумение, я ему не девочка по вызову. Пусть лучше обратится по адресу.
Коттедж Рысева – красивый двухэтажный дом из дерева – внутри напоминал охотничью избу. На полу лежали медвежьи и волчьи шкуры, на стенах висели развесистые рога оленей и большие картины с изображением тайги и сцен охоты.
Мы прошли в большой холл, и здесь я остановилась.
– Александр Степанович, я хочу с вами поговорить.
– А чуть позже нельзя?
– Нет. Здесь и сейчас.
– Ну… слушаю.
Он сел в высокое кресло. Сзади горел камин, и язычки танцующего пламени то стихали, то яростно взмывали вверх.
– Мне кажется, мы друг друга не поняли, – выпалила я.
В глазах Рысева заплясали лукавые огоньки, а брови взлетели вверх.
– В чем же?
– Я не девочка на одну ночь, как вы думаете. Спасибо за все. – Я достала из сумки цепочку с кулоном. – Возьмите, пожалуйста, обратно. И давайте на этом расстанемся.
– Ах вот оно что? – Рысев взял меня за руку и притянул к себе. – Какая же ты еще глупенькая… Маленькая и глупенькая девочка. А потом… – прошептал он, зарываясь лицом в мои волосы, – кто сказал, что у нас будет одна ночь, цыганочка?
Мы любили друг друга на большой деревянной кровати, похожей на царское ложе.
Потом Рысев принес мне на подносе фрукты и вино. Погладил по волосам.
Он налил вино в высокий фужер на тонкой ножке и протянул мне. Потом взял себе такой же фужер с вином и поднял его.
– За тебя!
– Спасибо, – я отпила глоток. Приятное тепло разлилось по телу.
– Я хочу с тобой поговорить. Серьезно…
Я вся подобралась. Каким-то чутьем я поняла, что сейчас будет сказано что-то очень важное, что изменит мою жизнь.
– Из семьи я уходить не буду. Это я говорю сразу. Свою жену я очень люблю. У нас общий дом, дети… Но ты – моя женщина, мне с тобой очень хорошо, и я буду о тебе заботиться, – он замолчал и посмотрел на меня.
Моя рука дрогнула, и вино пролилось на светлое одеяло.
– Что я наделала!
– Все будет хорошо, вот увидишь… – прошептал он.
И почему-то у меня действительно возникла уверенность, что все будет хорошо.
Александр Степанович сдержал свое слово и позаботился обо мне. Он помог мне создать собственную юридическую фирму, которую я назвала «ЛЕРАТ», что означало Лера Тураева. Без его денег я никогда не смогла бы этого сделать. Я выкупила почти весь первый этаж жилого дома и сделала офис. Советы Рысева по организации бизнеса, связи с нужными и полезными людьми оказали мне неоценимую услугу. Когда у меня
Рысев обучил меня, неопытную девчонку, негласным правилам бизнеса и познакомил с его изнанкой и теневыми сторонами… Я все жадно впитывала, и мне ничего не надо было повторять дважды.
Рысев мотался между Москвой и Омском. Когда он приезжал, то сразу звонил мне. Мы шли ужинать в ресторан, потом ехали к нему в особняк, где я оставалась на ночь. Жена Рысева практически не приезжала в Москву, так что все складывалось для нас удачно.
За несколько месяцев до смерти Рысев выглядел сильно озабоченным и нахмуренным. Я спросила, в чем дело. Но он кратко бросил: дела. И я больше не приставала, думая, что это – очередная проблема в бизнесе. Честно говоря, не придала этому значения.
Оказалось – зря.
В тот день мы пошли, как всегда, поужинать. Была середина января, стояли трескучие крещенские морозы. Я была в хорошем настроении и щебетала без умолку. Рысев смотрел на меня, но было видно, что мысли его находятся далеко.
– Что-то случилось? – спросила я.
– И да, и нет. Но это, моя цыганочка, совсем неинтересно.
Он взял мою руку и поднес к губам.
– Зря ты так думаешь…
– Я знаю, – оборвал он меня. – Мои дела – это мои дела. Не хватало еще впутывать тебя.
Мы уже поели. Я потягивала вино из тонкого бокала на длинной ножке.
– Кофе будешь?
– Нет. Не хочу.
– Тогда допивай, а я пошел к машине. Буду ждать тебя там.
Когда мы встречались, Рысев обычно сидел за рулем сам. Он любил водить машину, кроме того, в присутствии шофера мы чувствовали бы себя скованно и не смогли бы свободно разговаривать на разные темы.
– О’кей.
Он ушел, оставив деньги за ужин на счете, который принес официант. А я сидела и допивала вино. Я погрузилась в то расслабленное состояние, какое обычно бывает в предвкушении приятного вечера. Допив вино, я тряхнула длинными волосами, рассыпавшимися по оголенной спине: я была в красивом темно-синем вечернем платье. Поднявшись со стула, пошла к выходу. В гардеробе взяла полушубок из серой норки, накинула его на плечи и, пройдя мимо швейцара, вышла на крыльцо. Черный «Форд» Рысева стоял недалеко от зажженного фонаря. Александр Степанович уже сидел за рулем и смотрел в мою сторону. Ждал меня.
Все дальнейшее происходило как в кошмарном сне. Я помню яркий сноп пламени, взметнувшийся на том самом месте, где еще секунду назад стояла машина. В первый момент я зажмурила глаза: яркий свет ослепил меня. А потом бросилась туда, к пламени, плохо соображая, что делаю. Мне просто хотелось быть рядом с дорогим человеком. Какой-то парень удержал меня, больно схватил за плечи и крепко стиснул. А я рвалась и кричала, слезы текли по щекам. Было жутко холодно, но я не замечала ни холода, ни собственных слез. Я упала на колени прямо в снег и рыдала, раскачиваясь из стороны в сторону.