Телохранитель Каина
Шрифт:
– Это отец Алексей, по-видимому. Он приезжает к нам иногда, и у него машина черная, вы правы. «Волга».
– Где мне его искать? – пробормотал Китайгородцев.
Батюшка рассказал подробно. Голос его звучал благожелательно. Может быть, Китайгородцеву все-таки удалось обмануть его?
– Вы запомнили? – мягко спросил батюшка.
Китайгородцев решился посмотреть ему в глаза. И в первую же секунду понял, что никого он здесь не перехитрил.
– Вы мне не поверили, – сказал
– Да, – подтвердил священник.
– Почему же не прогнали?
– Я не могу, – сказал батюшка. – Я вижу ваши глаза. У вас нехорошее что-то в жизни происходит. Вам плохо. Вы пришли за помощью.
– Да, это правда. Простите меня.
– Бог простит!
Перекрестил на прощание.
– Поедешь с нами, – сказал Китайгородцев дяде Степе, садясь в машину. – Это километров пятьдесят отсюда. Скажешь, этого ли человека ты видел прошлой весной.
Дядя Степа не перечил. Он сейчас был как манекен – без собственных желаний и поступков. Хочешь – в углу его поставь, хочешь – в машину усади. Все ему едино, все снесет безропотно.
Сгущались сумерки. Короткий предзимний день догорал. Пока доехали до нужного им места, уже совсем стемнело.
Церковь была заперта. Сторожа нет, и не у кого спросить.
Китайгородцев постучал в дверь ближайшего к церкви дома. Шаги. Звякнула щеколда. Дверь распахнулась.
– Здравствуйте, батюшка! – сказал растерявшийся от неожиданности Китайгородцев.
Этого человека он узнал сразу. Видел его в доме у Лисицыных. Михаил привозил его, и батюшка читал молитву в маленькой домовой церкви.
Священник тоже Китайгородцева узнал. И было заметно, как он насторожился.
– Здравствуйте, – сказал отец Алексей.
Он замешкался на секунду или две, не зная, как будет лучше: пригласить гостя в дом или разговаривать за порогом. Потом все-таки решился и пригласил:
– Проходите, пожалуйста.
Комната, в которую вошел Китайгородцев, была пуста, а из соседней выглядывал целый выводок детей, их было пять или шесть. Батюшка закрыл дверь той комнаты, отгородился.
– Сюда прошу, – указал на стул.
Сам тоже сел, руки положил на стол, сплел пальцы, чем снова выдал свое волнение.
Лампадка освещала образа в углу неярким светом. Иисус строго смотрел на Китайгородцева. В его взгляде Китайгородцеву привиделась настороженность.
– Вы помните меня? – спросил у священника Китайгородцев.
– Разумеется. Как ваш друг?
Это он про Хамзу спросил.
– Он жив, – сказал Китайгородцев.
– Бог милостив.
Отец Алексей смотрел выжидательно. И напряжение его не отпускало. Китайгородцев
– Я ищу Михаила, – сказал Китайгородцев.
– Здесь? – удивился собеседник.
Китайгородцев не смог понять, искреннее ли это удивление.
– Мне надо знать, где его найти, – поправился Китайгородцев.
– А что, он куда-то исчез?
Все-таки неискренен он был, теперь Китайгородцев это почувствовал.
– Да, он исчез. И Наталья Андреевна – тоже. Даже Стас Георгиевич не в курсе того, где они могут быть.
– А что – он интересовался? – спросил собеседник и прикрыл глаза веками.
– Я не от него! – поспешил откреститься от Стаса Лисицына Китайгородцев.
Но это, кажется, уже не имело значения. Собеседник сейчас чем-то напоминал Китайгородцеву черепаху, которая при опасности все глубже и глубже втягивает голову под панцирь. Батюшка чувствовал опасность.
– Я ничем не смогу вам помочь, – сказал отец Алексей.
– Скажите хотя бы, где его искать.
– Вы преувеличиваете степень моей близости к семье.
Теперь было понятно, какую тактику он изберет. Ничего не знаю, я в их дом не вхож, и для меня их исчезновение – такая же загадка, как и для вас, поверьте мне. Эту уже выстроившуюся в голове у батюшки конструкцию Китайгородцев готов был разрушить сразу, пока она не закостенела. Потому что если батюшка выстроит в голове схемы защиты окончательно, он потом и стоять будет до конца, и к истине уже не пробиться.
– Я степень вашей близости хорошо себе представляю, – сообщил Китайгородцев. – Я, например, в курсе той истории, что случилась здесь, недалеко, в прошлую весну. Под Борщевкой. Помните?
Китайгородцев заметил, как дрогнул батюшка. Значит, надо бы еще добавить информации, продемонстрировать осведомленность.
– Братья там рыбачили, – сказал Китайгородцев. – И что потом было…
Он намеренно на этом оборвал фразу, чтобы память собеседника сама восстановила череду событий.
Батюшка обездвижел. Он был в шоке. Не ожидал такого разговора.
– Ко мне у вас какие есть вопросы? – спросил он после долгой паузы.
– Где Михаил?
– В таком случае при чем тут Борщевка? Вы шантажируете меня?
– Нет-нет! – успокаивающе поднял руки Китайгородцев. – Только Михаил! Про Борщевку – это я так, для красного словца.
И тут же сам понял, как коряво получилось. Конечно же, шантаж. Никак иначе батюшка теперь не будет это воспринимать.
– Местонахождение Михаила мне неизвестно! – произнес отец Алексей.
Его голос вновь обрел твердость. Быстро же он взял себя в руки.
– И даже предположений никаких? – поинтересовался Китайгородцев.