Телохранитель
Шрифт:
Танцевать у него пока что настроения не было, разговаривать с малознакомыми людьми тоже не тянуло. Оставалась закуска.
Положив на бумажную тарелку кусок пиццы и прихватив с собой стакан красного вина, Рэй устроился в кресле у балкона, где поддувало свежим ветерком. Скучно ему не было; он уже подзабыл обстановку студенческих вечеринок с их беспечным весельем и теперь с удовольствием отдавался охватившему его ощущению беззаботной расслабленности. Пицца, хотя и почти остывшая, оказалась ароматной и сочной, вино — прохладным и терпким.
Ри мелькала среди гостей —
— Пиццы хочешь? — Не дожидаясь ответа, со смехом убежала и принесла еще пару кусков.
— А вина-а? — жалобно протянул Рэй.
— Сам не ленись — сходи да возьми!
— Килька, ну не будь свинкой!
Та неловкость, которая висела между ними в последнее время, сама собой забылась в этой атмосфере праздника, испарилась, будто ее и не было. Так что когда Ри все-таки принесла ему это самое вино, он без всякого стеснения поймал ее за руку и благодарно чмокнул куда-то повыше браслетов.
В очередной раз появившись после долгого отсутствия, она присела рядом, на пухлый кожаный подлокотник и заявила:
— Теперь твоя очередь меня коктейлем угостить! Давай, а я пока твое место постерегу!
Коктейли стояли на буфете — целый поднос, уставленный высокими бокалами с белесоватой жидкостью подозрительного вида.
Рэй взял один бокал ей, второй себе — травиться, так вместе! Отхлебнул на пробу — коктейль оказался неожиданно вкусным, крепким и в то же время мягким: смесь «Pina Colada», водки и лимонного сока.
Очевидно, чтобы лучше устеречь кресло, Ри пока что устроилась в нем сама. Рэй присел на подлокотник — не сгонять же ее, протянул бокал.
Она взглянула снизу вверх и улыбнулась:
— Мы с тобой никогда раньше вместе на вечеринки не ходили.
Рэй кивнул — действительно, вот смешно было бы привести на вечеринку с одноклассниками (и одноклассницами!) двенадцатилетнюю фитюльку!
Чуть покачиваясь в такт музыке, Ри закрыла глаза.
— Так хорошо… — Не открывая глаз, отхлебнула коктейля. — Знаешь, я жутко завидовала всем этим девчонкам!
— Каким?
— С которыми ты на вечеринках танцевал…
Намек был более чем понятен.
— Мы с тобой сегодня тоже потанцуем, — усмехнувшись, пообещал Рэй. — Обязательно! Вот еще коктейль выпью, и пойдем танцевать. Тебе принести?
Ри покачала головой.
Поднос на буфете за это время пополнился новыми бокалами, на сей раз с коричневым содержимым. Кофе… траппа… и отчетливо различимый привкус апельсина, посмаковав на языке, определил Рэй. Изобретательности хозяек вечеринки можно было только позавидовать.
Допив, он поставил бокал на подоконник. Склонился, даже не без некоторого изящества, к Ри, протянул руку.
— Мадемуазель, позвольте пригласить вас… в общем, пойдем потанцуем!
Она широко заулыбалась и встала.
До сих пор Рэй не считал себя особо хорошим танцором, но тут словно ноги ветром подхватило, так все ловко и весело получалось.
Казалось, они с Ри одни во всем мире, окружающие их
Кончилось это, увы, плачевно: подхватив Ри на руки, он неловко ступил на левую ногу. Вспышка боли — прямо хоть вой!
Виду он, конечно, не подал — поставил ее на пол и сказал:
— Ух-х… ладно, хватит, устал!
— Ты чего, ты чего?! — всполошилась Ри.
— Сейчас, я скоро вернусь.
— Ты чего?!
— Мне… Ну, мне надо.
Стараясь не хромать, проковылял в туалет, заперся там и, сидя на унитазе, закатал брючину и приложил ладони к щиколотке, к тому месту, где когда-то поработали зубы аллигатора — привычный способ снять боль, если нет возможности сунуть ногу под струю горячей воды.
Боль унялась довольно быстро. Для верности Рэй еще минуту посидел, придерживая щиколотку, потом сполоснул лицо, вышел и свернул на кухню.
Там было тихо и светло, на столе стоял поднос с чашками и блюдо с пирожными. Возле кофеварки священнодействовала девушка в джинсах и клетчатой рубашке. Обернувшись, она что-то спросила по-итальянски. Рэй уловил слово «кофе» и покачал головой — кофе ему сейчас не хотелось, просто обычной минералки.
Девушка продолжала разглядывать его — высокая, крепкая и смуглая, с большими овальными глазами и челкой, как у пони. Сходство с лошадкой дополняла и тяжеловатая нижняя челюсть, с которой плохо сочетался характерный для итальянок остренький носик.
Когда Рэй взял с мойки стакан, она сказала еще что-то — он снова покачал головой и развел руками.
— Non parlare italiano[6].
— Я спрашиваю, — она с легкостью перешла на английский, — значит, ты и есть тот самый знаменитый поклонник Мэрион?
— Почему знаменитый?
Казалось, девушка не услышала вопроса.
— Для тебя, по спецзаказу, могу сделать кофе с мороженым!
— Звучит соблазнительно…
— О, ты себе не представляешь, как это соблазнительно на вкус! — она прищурилась и облизнула губы кончиком языка. — Не бойся, нам много времени не понадобится. — Усмехнулась. — А знаменитый ты — потому что в университете уже все шушукаются…
Не договорив, она повернулась к полке и, привстав на цыпочки, достала оттуда пакетик с кофе; бросила на Рэя короткий взгляд через плечо — очевидно, ждала ответной реплики: «О чем же, о чем?» Но так и не дождалась и, заряжая кофеварку, продолжила сама:
— …что у Мэрион завелся обалденный поклонник, который ради нее из Америки прилетел и теперь за ней как приклеенный ходит. То-то мне захотелось посмотреть на такого… романтика!
Рэй молчал. В общем-то, игра ее была уже ясна: все эти многозначительные взгляды и полные насмешливого вызова реплики на самом деле означали почти неприкрытое приглашение. Которое ему было сейчас ну совершенно ни к чему.