Телохранители тройного назначения
Шрифт:
— Принцесса, — говорит он фальшиво вежливо, открывая передо мной дверь.
— Спасибо.
Я вхожу в свою комнату, осторожно закрывая за собой дверь. Моя кожа горит, по ней бегут мурашки. У меня сдавливает грудь. Глубоко в животе у меня щекочет, а между ног пульсирует.
Внезапно я чувствую себя намного менее осуждающей то, что Джули трахалась с Родригезом.
Я вздыхаю, оглядывая свою комнату. Она довольно стандартная: большая и белая, с развевающимися занавесками и большой розовой кроватью. На полу черно-белый ковер от Dior, на полках полно кристаллов, дорогие ароматические свечи
В любом случае, хотя бы пытаться заснуть. У меня выходит где-то по часу за ночь. Я начинаю просыпаться от каждого малейшего шума и легкого беспокойства. Я слишком напугана, чтобы по-настоящему отдохнуть.
Я направляюсь к своей кровати и плюхаюсь поверх одеяла. Рывком открываю ящик прикроватной тумбочки, роюсь внутри и вытаскиваю все еще упакованный вибратор.
Я большая поклонница игрушек. Они стимулируют интенсивнее мужчин, и мне не нужно беспокоиться о том, что они попытаются использовать меня для славы. Этот был прислан мне несколько дней назад компанией, которая хочет заключить партнерство. Я вскрываю упаковку и вытряхиваю из нее маленькую пулю, розовую и блестящую. Я включаю ее. Она издает тихое жужжание, недостаточно громкое, чтобы привлечь внимание. Идеально.
Откидываясь на подушки, я закрываю глаза, сбрасываю леггинсы и представляю Глена, стоящего надо мной на коленях. Я все еще чувствую отпечатки его ладоней, обжигающие мои бедра. Я слегка провожу вибратором вниз по животу, представляя, как эти большие, сильные руки гладят меня, расслабляя мое тело. Моя кожа начинает гореть, а я — согреваться.
Мне не нравится идея мастурбировать, думая о своем сотруднике. Но сейчас я схожу с ума. Мне нужно какое-то облегчение, прежде чем я окончательно слечу с катушек.
Когда я, наконец, дотрагиваюсь пулей между ног, я представляю, что это язык Глена скользит по моим складочкам. Кружится вокруг моего входа. Погружается внутрь меня. Вибрация нежная и приятная, просто легкое гудение, от которого мой живот сжимается, и я слегка выгибаюсь, представляя темную голову Глена, зажатую между моих бедер.
Мэтт прочищает горло за дверью, и я прикусываю губу. Что-то в том, чтобы лежать здесь и мастурбировать, пока он всего в нескольких метрах от меня, кажется до смешного неприличным. Это заводит меня еще больше. Я стискиваю зубы, мое лицо краснеет.
Каким-то образом мои мысли перемещаются к Кенте. Я вспоминаю его блестящие от пота золотистые мышцы и представляю, как провожу языком по его татуировке. Я проглатываю тихий стон и чуть усиливаю вибрацию.
В эту же секунду Мэтт что-то бормочет себе под нос, и я ахаю, когда его образ всплывает в моей голове. Я представляю, как он встает надо мной, раздвигает мои ноги и скользит в меня. Прилив возбуждения настолько силен, что, клянусь, я почти сразу же кончаю. Мои глаза распахиваются.
Не думаю, что я когда-либо раньше фантазировала о том,
Дверь моей спальни с грохотом распахивается. Я вскрикиваю, хватаю одеяло и натягиваю его, чтобы прикрыться. Мэтт стоит в дверях, сжав челюсть, его глаза насторожены, когда он осматривает комнату. Его взгляд пробегает по мне, по окнам, по шкафу, затем снова возвращается ко мне.
— Ох, — говорит он.
Я неуклюже пытаюсь выключить пулю, но она скользкая и влажная и падает прямо у меня из рук, с грохотом приземляясь на пол. Мы оба смотрим на нее, пока она лежит, сверкая и жужжа, на моем бледно-розовом покрывале.
— Ох, — снова говорит Мэтт. — Ты кричала. Я подумал… дерьмо, — его горло дергается. Он смотрит вниз. — Дерьмо.
— Убирайся! — ахаю я.
— Хорошо. Я… — Он делает шаг назад, затем его взгляд снова падает на маленькую игрушку. — Дерьмо, — говорит он, затем, наконец, поворачивается и уходит, захлопнув за собой дверь.
Я опускаюсь обратно на подушку, молча умирая от смущения. Я слышу шаги по коридору.
— Все в порядке? — спрашивает Кента приглушенным голосом.
Раздается звук глухого удара. Я представляю, как Мэтт бьется головой о стену.
— Дерьмо, — говорит он.
— Чего?
— Дерьмо, — повторяет Мэтт. — Ебанное-блять-дерьмо-черт-возьми.
— Тогда ладно.
Я соскальзываю с кровати и поднимаю блестящую розовую пулю, с содроганием выключая ее. Вот оно. Пришло время. Я уничтожу все свои кредитные карточки, инсценирую собственную смерть и отправлюсь жить в хижину в лесу. Я плетусь в душ, и чувствую себя слишком униженной, чтобы даже кончить с помощью насадки для душа.
Когда я возвращаюсь в свою спальню, вытирая волосы, то слышу скрип стульев на кухне и тихие голоса. Похоже, все мужчины что-то обсуждают. Наверняка, меня. Боже, Мэтт решил рассказать им о том, что только что произошло? Я хочу лишь свернуться калачиком в постели и никогда не покидать свою комнату, но знаю, что чем дольше я буду прятаться, тем больше буду смущаться. Я переодеваюсь в чистую пижаму, выпрямляю спину и заставляю себя выйти из комнаты.
«Ну, никто как бы и не виноват», — говорю я себе, пока иду по коридору. Он просто делал свою работу. И нет ничего постыдного в мастурбации.
Моя маленькая ободряющая речь не помогает. Когда я вхожу на кухню и вижу троих мужчин, склонившихся над стопкой бумаг, я чувствую, как мои щеки начинают гореть. Как только я вхожу, Мэтт вскакивает со своего места, уставившись на меня широко раскрытыми глазами.
— Что ты с ним сделала? — удивленно спрашивает Кента. — Он сломался.
Мэтт отмахивается от него, затем берет меня за локоть и тащит в угол.
— Слушай, — говорит он низким голосом. — Я так сожалею о…
— Ты не виноват, — говорю я натянуто. Он кивает, выглядя немного ошеломленным. — Я все еще привыкаю к тому, что вы, ребята, повсюду.