Телохранители тройного назначения
Шрифт:
Но я так же знаю, что не могу держать их рядом с собой. Они бы заскучали, сопровождая меня по магазинам и отгоняя папарацци, пока я иду на поздний завтрак. Последнее, чего я хочу, это чтобы кому-то из них стало скучно.
Так что я действительно не знаю, к чему это всё меня приведет.
Мэтт ворчит, когда я осторожно высвобождаюсь из его хватки, выскальзываю из дивана-кровати и пробираюсь по толстому ковру на кухню. Я наливаю себе кофе, когда замечаю движение на балконе. Кента сидит на солнышке с книгой на коленях. Я наливаю вторую чашку, затем выхожу
В Лос-Анджелесе потрясающе красивый день. Небо ярко-голубое, совершенно безоблачное. Город раскинулся под нами, как декорация к фильму. Я уже вижу, как начинается утренняя пробка, крошечные цветные машинки выстраиваются в длинные очереди, заполняя дороги. Трудно поверить, что в остальном мире всё идет своим чередом, как будто вчера не произошло самое ужасное мероприятие в моей жизни. Это в некотором роде утешает. Жизнь продолжается.
Я касаюсь макушки Кенты.
— Доброе утро, — говорю я, ставя кофе на столик у его локтя.
Он откладывает свою книгу.
— Доброе утро. Как ты себя чувствуешь сегодня, милая?
Я разминаю плечи, раздумывая. Всё тело ломит, швы болят и зудят. Однако неприятная тошнота, начавшаяся вчера вечером, наконец-то прошла, и голова болит не так уж сильно, даже при ярком солнечном свете.
— Голодной, — решаю я, и он смеется, доставая свой телефон.
— Могу сделать так, что полный английский[75] окажется тут уже через двадцать минут.
— Вау, — протягиваю я. — Вы все действительно ангелы. Подвинься. — Я мягко отталкиваю его руки и забираюсь к нему на колени. Мгновение он выглядит удивленным, затем обнимает меня, позволяя прижаться к нему, как кошка. Я утыкаюсь лицом в мягкую ткань его льняной рубашки, вдыхая аромат специй. — А как ты себя чувствуешь? — бормочу я.
Он смотрит на открывающийся вид.
— У меня всё хорошо, — беспечно говорит он. — Радуюсь, что все мы в порядке.
Я поднимаю на него взгляд. Сегодня в нем что-то изменилось. Кента всегда сдержан, но он кажется более отстраненным, чем обычно, как будто не хочет смотреть мне в глаза. Я ловлю его лицо и притягиваю для короткого поцелуя, но он слишком быстро отстраняется. Между нами словно выросла стена.
Я прижимаюсь к его груди, тянусь за своим кофе и решаю не настаивать. Я не единственная, кому нужно оправиться от того ужасного мероприятия; вчера его дважды чуть не взорвали. Он, вероятно, пытается переварить это.
Некоторое время мы молчим, наблюдая, как город движется под нами. Я чувствую, как его сердце ровно бьется у меня под ухом, и тереблю пуговицы на его манжетах.
— Что теперь будет? — спрашиваю я в конце концов. — Вы, ребята, перейдете к следующему клиенту?
— Ну, нам придется обсудить это всем вместе. Обычно мы остаемся с клиентом на небольшой период после. Ты окажешься в эпицентре ажиотажа СМИ, а подобные мероприятия могут поощрить подражателей.
— Подражателей?
Он кивает.
— Неуравновешенные люди, которые
Мое сердце немного замирает.
— Отлично, — бормочу я. — Я думала, что наконец-то всё кончилось.
Он осторожно проводит рукой по моей спине.
— Поверь мне, угроза намного, намного ниже, чем при наличии подтвержденного преследователя. На самом деле, это всего лишь мера предосторожности.
— Мм. — Я беру его за руку, и он смотрит вниз на свои грубые пальцы, переплетенные с моими. Его вздох щекочет волосы, упавшие на мою щеку.
— После этого… не знаю. Я чувствую, что готов к перерыву. Мне бы не помешал отпуск.
Я хмурюсь.
— Вы не обязаны делать это ради меня. Если хотите перейти к защите кого-то другого… ну, я не собираюсь лгать, я буду немного ревновать, но смогу пережить это.
Он качает головой.
— Не ради тебя. Мы все устали. И если Мэтт собирается наконец-то заняться лечением своих травм, было бы разумнее с его стороны не держать при себе пистолет во время терапии. Сначала людям становится хуже, а затем только лучше.
От боли у меня сжимается сердце.
— Что это значит для него? Больше флэшбеков? Больше кошмаров?
— Возможно.
— Мы поможем ему пройти через это.
— Да.
Я позволила своему разуму блуждать.
— Может, мы могли бы ненадолго куда-нибудь уехать. Думаю, мне тоже нужно отдохнуть от того, что все на меня пялятся. Уверена, я смогу найти и арендовать частный остров. — Боже, одна мысль об этом так соблазнительна. Может, мы могли бы поехать в тропики. Белый песок, фруктовые напитки и бесконечные дни поедания вкусной еды, сноркелинга[76], секса под солнцем…
Я понимаю, что Кента не сказал и слова, и смотрю ему в лицо.
— А ты что думаешь? — Возможно, в представлении мальчиков отпуск должен быть более активным. Водные лыжи, сноубординг, или что там ещё. Я тоже могла бы этим заниматься. Думаю, с ними мне бы понравилось делать всё, что угодно.
— Думаю, Глену и Мэтту это бы очень понравилось, — осторожно говорит он.
Я хмурюсь. Он странно выразился. Разве ему бы это не очень понравилось? Я собираюсь спросить его, когда звонит мой телефон. Я получала уведомления всю ночь, но звонки настроены только на приоритетные номера. Я смотрю на экран и вздыхаю.
— Джули. — Я провожу пальцем, чтобы ответить на вызов. — Алло?
— Брайар, дорогуша! Ты в порядке? Почему ты не отвечаешь на мои сообщения?
— Я спала. Обезболивающие сделали свое дело.
— Но сейчас ты в порядке? Кента позвонил прошлой ночью и сказал, что тебя ранили, это правда?
Вау. Она действительно звучит обеспокоенно.
— Ага. Мне наложили несколько швов, но я в порядке.
— Где порезы?