Тельваур. История десяти убийств
Шрифт:
– Келедис многие годы жила в не самых благонравных местах. Да и сейчас, наверное, тоже. Всем нам свойственно подстраиваться под окружающую обстановку. – задумчиво произнес король. – Но сейчас остается только ждать письмо от моей сестры. Она ведь позаботилась о том, чтобы никто не смог её найти. Наверняка, она сейчас представляется под другим именем. Когда письмо перейдет через десятки рук и, наконец, попадет к нам, мы узнаем хоть какую-ту правду. Если, конечно, Келедис не решиться окончательно залечь на дно. Друг мой, она ведь может испугаться своего разоблачения и вовсе не явиться.
Лиганс тяжело вздохнул:
– Это всё – полное безумие.
– Я прекрасно понимаю тебя. – произнес Фебрис. –
– Ты ведь знаешь, что всегда можешь на нас положиться. Драйдарис процветает с каждым днем; мы будем только рады помочь соседям.
Фебрис благодарно улыбнулся. Он понимал, что какое бы им не владело чувство гордости, никому не будет хорошо, если королевство начнет разоряться.
Но даже подобная новость не вызвала у Лиганса должного волнения. Сейчас он мог думать только о Келедис. Эльф не знал, когда ему удастся смириться с произошедшим, из-за чего чувствовал себя полным глупцом. Ведь за эти злосчастные сто лет он никак не участвовал в жизни возлюбленной, не имел возможности ни поговорить с ней, ни увидеть её. Она находилась в полной недосягаемости, Тента знает где и с кем. Имеет Лиганс право её осуждать? Пусть эльфы и не сильно замечали течение времени, а к «человеческому» возрасту парня прибавилось чуть больше трех лет, это не отменяло того факта, что по общим меркам прошел целый век.
Так, с огромным грузом, тянущим душу ко дну, Лиганс молча прошел мимо проводника, уперев взгляд в пол. Шел эльф довольно быстро, что бедный Иниг никак не мог за ним поспеть, хотя сам тоже был крайне высок. Но принц не обращал на это никакого внимания, был полностью погружен в свои мысли и переживания. Лиганс считал, что пара минут, проведенная в саду сможет немного успокоить его, даст возможность почувствовать себя погруженным в прекрасный и чарующим мир природы, который так и манил. И, вероятно, по этим же причинам в столь прекрасное место пришел кое-кто ещё. Лиганс понял, что даже здесь его будут преследовать не самые лучшие мысли.
На резной скамейке сидел очень молодой на вид эльф. Несмотря его возраст, лицо было довольно детским, с чуть пухлыми розовыми щеками. Лицо обрамляли светлые густые кудри. Даже ростом парень больше напоминал ребенка: едва доставал до плеча Лиганса, когда стоял рядом. Принц знал, что это досталось юноше от матери, которая всегда была узнаваема благодаря своему «человеческому» росту. Широкий рот молодого эльфа замер в пусть еле заметной, но несколько странной улыбке. Большие кукольные зеленые глаза глядели в пустому, и Лиганс замер на несколько секунд, не зная, что же делать дальше: отправиться в Драйдарис или поговорить с Веджемом.
Рядом с юношей сидел пожилой мужчина, обыкновенный человек, служащий на королевскую семью долгие годы. Заприметив Лиганса, он сразу направился в его сторону, затем почтительно поклонился и чуть скосил глаза назад, указывая на Веджема.
– Его высочеству несколько нездоровится: с утра его мучают головные боли. – торопливо сказал Латрис. – Господин, не гневайтесь за мою дерзость, я лишь забочусь о принце.
– Я всё понимаю, вам не стоит беспокоиться, – ответил Лиганс. И стоило ему произнесли эти слова, как молодой эльф резко обернулся, и сделал он это настолько быстро, что заставил парня вздрогнуть от неожиданности и этого слишком радостного взгляда.
– Лиганс?! – буквально воскликнул он. – Лиганс, это ты? О, Великая Эйрин! Я так ждал тебя!
Слегка опешив, Драйд посмотрел на не менее удивленного Латриса. Натянув доброжелательную
– Ты так редко приходишь, – произнес Веджем. – Почему ты так редко приходишь?
Лиганс смотрел на его взволнованное лицо, эмоции на котором менялись каждую секунду.
– Извини, – искренне произнес эльф. – Я даже не знаю, почему так вышло.
– Даже Келедис приходила ко мне, – Веджем вновь смотрел в пустому. – Нам было очень весело!
Чуть сжав край пиджака, Лиганс нахмурил брови. Его дыхание участилось, но Драйд понимал, что нельзя давать волю эмоциям.
– Веджем, Келедис давно уехала. Ты помнишь это? – осторожно спросил принц.
Юноша неожиданно захохотал. Прежнее безумие вновь исказило его лицо, заставляя стоящего позади Латриса ещё больше забеспокоиться. Старик уж было хотел оборвать разговор, однако Иниг схватил его за рукав, не давая ступить и шагу.
– Она недавно была в Тедвиге, ты разве не знаешь? Тебе не сообщили?! Совсем скоро она прибудет ко мне ещё раз! Я уверен, она успела соскучиться. Её путешествие было очень долгим! – продолжал хохотать Веджем, закрывая руками лицо. – Как ты мог не знать?! Вот увидишь, она совсем скоро придет и я обязательно тебя позову!
Продолжать данный разговор продолжать не было смысла. В прошлый раз Веджем говорил совершенно тоже самое. Лиганс даже и вспомнить не мог, когда рассудок младшего Тедвигского принца так помутился. Казалось, ещё недавно они разговаривали на самые разные темы и отмечали день святой Эйрин, а сейчас практически любое высказывание Веджем воспринимал не совсем адекватно. И точной причины этого никто не называл. Дворцовый врач предполагал, что «юному принцу» было тяжело перенести такие потрясения, как отъезд любимой сестры и смерть родителей. Последний факт, который стал бы ударом для любого существа, куда больше бил по эльфам, ведь семейные узы для них всегда были важны, как ни для кого другого. И, возможно, врач был прав: Веджем действительно начал сходить с ума и слышать голоса в голове после того, как их величества оставили эту жизнь, а их души отправились к Святой Эйрин. Если бы король и королева Тедвига успели уехать в Райские земли, то пережить это всё было куда легче. Здесь Лиганс судил по себе. Но всё-таки ходили слухи, что состояние принца могло нарушиться и с посторонней помощью. Сотню лет назад в Даджеон привезли одну из ларв (хотя стоит упомянуть, что определить пол этого существа крайне сложно, ведь оно может принять практически любую телесную форму); она неправомерно пользовалась своей силой, лишая воли и светлого разума тех, кого только хотела, для достижения личных целей. И, конечно, не все ларвы таким образом используют свои силы, но у данных существ на это самый большой соблазн из-за столь большого могущества. Поэтому ларвы находятся под надзором гардов и хранителей, пусть определить всех очень трудно. Даже не стоит упоминать, как тяжело было её поймать. Возможно, это опасное существо покусилось и на разум принца, хотя причины для этого никто и не называл. Это была лишь просто догадка и слухи местного населения, которые могли придумывать байки часами. Да и будь это правдой, могли пострадать и другие члены королевской семьи.
– Господин, я ведь говорил, что состояние принца очень шаткое. – взволнованно произнес Латрис. – Ему в последнее время стало хуже; лекарства совершенно переставали помогать ему бедному разуму. Как же принц страдает! Он только и говорит о нашей дорогой принцессе Келедис всё последнее время! О, Тента, за что же ты так с ним! Есть же так много ужасных существ!
Не стоит даже говорить, что любовь старика к Веджему была безгранична. Несмотря на свой возраст мужчина был готовь уничтожить любого, кто навредит его высочеству. Так считали все.