Тем, кто падает
Шрифт:
На том наш разговор и прекратился.
Прошло два месяца, а, может, больше…
Мы встретились опять, но я «нахально»
уже не лез с вопросами о вере –
был сдержан, и вообще немногословен.
Он рассказал о том, что лишь неделю
назад, у самых
фонарный столб, не навредив никак.
«Когда б ты только видел…» – говорил он.
И я ему: Не чудо разве это?
«Нет-нет, лишь случай, – продолжал упрямец –
лишь случай… разве чудеса такие?
Я чудо непременно распознал бы!»
Ещё немного мы поговорили,
и разошлись, но провожая взглядом
его, я думал: «Если столб фонарный
в цель угодил бы, вот тогда, быть может,
ты согласился с тем, что чудо было?
Зато другие, обсуждая это
событие, и языком поцокав,
решат, неспешно шествуя за гробом:
какой нелепый и ужасный случай…»
Как в раю?
В удаленной перспективе, где теперь я обитаю,
С севера на юг спустившись, в слабое подобье рая,
У подножья гор, у моря, в крохотном одном селеньи –
Живописны виды, только грубовато населенье.
Впрочем, здесь, среди природы, может ни к чему манеры?
Оттого и наглы дамы, и – пропойцы кавалеры…
В этой праздности и неге, чем пропитана здесь местность,
Раздражает и тревожит пресловутая телесность.
Ведь она желает пищи и желает развлечений,
А для этого у тела не всегда хватает денег,
Но трудиться неохота – потому что лень и нега;
Лучше закусить и выпить где-то у морского брега,
Но без денег… Вот, ведь, право, как устроено всё глупо!
Нет подобных мыслей только у
А у тех, кто в южной лени обитать привыкли праздно,
Упомянутые мысли возникают ежечасно;
Может и гораздо реже, но с завидным постоянством,
Вот поэтому и – грубость, вот поэтому и – пьянство;
Вот поэтому, наверно, говорить, что эта местность,
Якобы подобна раю, неуместно. Пусть окрестность
Живописна и пригожа, и весьма приятна глазу,
Но людские отношенья – как и всюду – безобразны.
А ещё, в красотах этих, быстро или постепенно,
Тело будет неизбежно ожидать исчезновенья,
Ибо смерть и здесь когда-то постучится непременно,
Пусть у моря вы живете, но по-прежнему вы тленны.
Ссора.
… пустое говорить словами, о которых
Не станем даже вспоминать с тобой потом.
Тасуя, как колоду карт истертых, ртом
Фраз замусоленных метать друг в друга ворох –
Не речь, а гадости гортань изводит вон.
Где жемчуг? Тот, которым прежде можно было
Воде приказывать, повелевать светилом,
И оживлять костей сухих ужасный сонм…
Весь пыл уходит с самого утра на склоки.
Как отвратительны обычные слова
Бывают часто в перебранках, но едва
Утихла ссора, понимаешь: одиноки
Повсюду мы – и в необъятном мире,
И в маленькой, как скорлупа, квартире.
* * *
Я берег покидал. Душа была пуста.
Природа южная разнообразьем красок
роскошествовала, и увлекала трасса
от моря дальше, в горы. Здешние места
не радовали сердце, потому что нет
уж той, с кем мы напополам делили прежде
Конец ознакомительного фрагмента.