тема: "Псы любви"
Шрифт:
— По крайней мере, он делает ей намеки, — сказал Ашер-Смит.
— А вы, Троуп?
— Бог его знает, — чистосердечно ответил полковник. — Я бы сказал, он ее кадрит.
— За неимением других, — пробормотал Колфелт.
— А по-моему, он влюблен. Он читает ей стихи, — сказал Стордаль, улыбаясь. — Очень плохие стихи, явно собственного сочинения.
«Аламо» болтался сейчас несколькими десятками тысяч километров выше. Троуп глядел в звездное небо, раскинувшееся над пустыней подобием рваного пончо, и тянул через
— Отдыхаете, полковник?
На террасе появился Стордаль. На сей раз ученый где-то оставил свой грязно-белый халат, сменив его на костюм удушливо-черного цвета.
— Присаживайтесь, мистер Стордаль, — радушно предложил Троуп, благо шезлонгов вокруг стояло предостаточно.
— Благодарю.
— Коктейль? Пиво?
— Я возьму пиво, — согласился Стордаль и выудил из ящика со льдом банку «Корз». Открывая ее, он облился пеной и принялся облизывать пальцы, и Троуп поспешил перевести взгляд обратно в черно-звездную бесконечность.
— Я вас понимаю, — сказал, хлюпая пивом, психолог. — Ничего интересного, сплошная рутина. Однако вы не замечаете нюансов.
— Например?
— Например, вчера Сковелл уступил Нид свою порцию ванильного крема, потому что оставалось всего две. Себе он взял клубничный.
— И что?
— Да то, что Сковелл терпеть не может клубнику во всех проявлениях. Даже на картинках, наверное.
— Вы предлагаете мне вписать это в отчет?
— Достаточно того, что я вписал это в журнал наблюдений. И таких мелочей за день набирается десятка полтора-два.
— И какие вы делаете выводы?
— Пока можно говорить о том, что Сковелл явно влюблен в Нид. Хотя для эксперимента хватило бы простой симпатии. А вот Клеменс нейтрален. Я полагаю, он даже не одобряет некоторых послаблений, которые Сковелл делает для Нид, но Сковелл — командир. Как вы понимаете, с кремом все получилось не случайно.
— Вы хитрец, мистер Стордаль.
— Благодарю, полковник. Надеюсь, что вскоре вам станет интереснее наблюдать за происходящим на станции.
— Обещанное ЧП?
— Что?
— Уордер обещал нам небольшую встряску.
— Вроде того, полковник. Вроде того.
«12.34. Сковелл и Клеменс работают в открытом пространстве, укрепляя внешние части минирадиотелескопа «Циклоп».
— Они все еще там? — спросил Ашер-Смит.
— Да, — сказал Стордаль, откладывая журнал. — Уже заканчивают, сейчас вернутся на станцию.
Уордера, как обычно, не было — наверное, докладывал своим боссам в НАСА о том, как весело проводит время на базе. Троуп озабоченно потрогал щеку — сковырнул прыщик, когда брился. Интересно, как они бреются там, в космосе? Тут же представилась специальная электробритва с каким-нибудь ухищрением типа пылесоса. Несмотря на свою причастность к космическим программам, до подобных мелочей Троуп не опускался, а зря. Хотя бы просто ради банального любопытства.
— В Хьюстоне небось радуются, — заметил Колфелт. — Пятьдесят лет человек летает
Появился техник по фамилии Биркин, деловито пронес пачку перфокарт. Команде Троупа приходилось видеть только его и Стордаля, хотя на базе, несомненно, работали и другие, но доступа в этот маленький центр они не имели. Секретность происходящего не соответствовала простоте эксперимента, и Троуп уже задумывался об этом. Вчера перед сном он поделился сомнениями с Колфелтом, и желчный полковник напомнил про обещанные ЧП и параллельную программу.
— Мало ли, что там у них на станции, — сказал он, взбивая подушку. — Пентагоновские парни все еще лелеют надежду подстрелить кого-нибудь на орбите. Лучше не лезьте, Гэвин. Между прочим, я для себя уже решил — распатроню этих умников с их «Розами». Космический водевиль, вы не находите? В роли злого дядюшки — Клеменс, в роли красавицы — Нид, и герой-воздыхатель тут как тут.
Проходивший обратно Биркин рассыпал свои перфокарты, и Троуп вернулся из воспоминаний в день сегодняшний. Он наклонился было, чтобы помочь технику, но тут Ашер-Смит воскликнул:
— Что это?!
Задребезжал зуммер, откуда-то возник Уордер, тут же кинувшийся к экрану. Перешагнув через ворох перфокарт, полковник Троуп налетел на торопившегося Стордаля.
— Обещанное ЧП! — сказал Колфелт.
— Разгерметизация, — сообщил Уордер. — Как на «Аламо».
— Метеорит?
— Какое там. На «Аламо», полковник, был обычный заводской брак.
— У них там дела плохи, — сумрачно сказал наблюдавший за событиями на экране Ашер-Смит.
В самом деле, на станции явно происходило что-то незапланированное. На лицах Сковелла и Клеменса читалась растерянность, они озабоченно щелкали тумблерами на пультах, а Нид сидела в своем кресле, бессильно опустив руки.
Собравшимся у экрана оставалось только смотреть — все проблемы решались сейчас в Хьюстоне. Ашер-Смит схватил психолога за плечо и развернул.
— Это ваша обещанная учебная тревога? — спросил он. — Говорите честно!
— Не совсем, — пробормотал Стордаль. Он хотел что-то добавить, но тут вмешался Уордер.
— Учебная тревога была назначена на шестнадцать ноль ноль, — сухо сказал он. — После этого — вне зависимости от результатов — астронавты должны были отправиться домой, на Землю.
— Хьюстон их вытащит.
Это сказал Монкур, но представитель НАСА покачал головой.
— Хьюстон тут не поможет. У них всего два скафандра.
— Какого черта? — взвился Ашер-Смит. — Почему?
— Мы планировали учебную тревогу, то самое ЧП. В одном из скафандров нарушена система жизнеобеспечения, притом так, что это легко заметно. Вероятность того, что за эти считанные часы случится реальная авария, ничтожно мала. Но…
Уордер замолчал.
Троуп оглянулся — техник сидел на полу среди своих перфокарт с открытым ртом и выпученными глазами. Психолог торчал поодаль. Судя по лицу Стордаля, сказанное было правдой.