Темная бездна

МакКаммон Роберт Рик

— Я видела огромное количество татуировок, — заметила мисс Грейс, — но не могу припомнить ничего подобного. А что: тот парень был без рубашки? Как вы узнали о его татуировке?

— Да, он был без рубашки. Череп с крыльями был вытатуирован прямо вот здесь. — Отец дотронулся до своего левого плеча, вновь вздрогнул и потер руки. — Они никогда не смогут поднять эту машину. Никогда. Глубина озера Саксон — три сотни футов.

Раздался звон колокольчика. Я посмотрел в сторону двери, держа в руках ящик с бутылками молока.

Из дома вышла девушка с опухшими от сна глазами. Она была одета в длинный клетчатый купальный халат, ноги ее были голыми, волосы цвета кукурузы рассыпались по

плечам. Приблизившись к молоковозу, она сощурилась от яркого света и произнесла:

— Как мне все остое…нело…

По всей вероятности, я тогда чуть не свалился на землю от неожиданности, потому что никогда прежде в своей жизни не слышал, чтобы из уст женщины вырывалось такое грязное ругательство. О, я уже прекрасно понимал, что значило это слово, но меня повергло в шок, что его без тени смущения произносили уста хорошенькой девушки.

— У нас в доме молодой человек, Лэйни, — сказала мисс Грейс таким голосом, которым, казалось, можно было согнуть стальной гвоздь. — Следи, пожалуйста, за своим языком.

Лэйни посмотрела на меня холодным взглядом, и я сразу вспомнил, как когда-то ткнул зубцом вилки в электрическую розетку. Глаза Лэйни были карими, почти шоколадного цвета, а губы слегка улыбались мне, но при этом на ее лице сохранялась презрительная гримаса. Ее лицо выражало упрямство и настороженность, словно она только что сбежала из-под стражи. Бросалась в глаза маленькая красная отметина на ложбинке под горлом.

— А что это за парнишка? — спросила она про меня.

— Сын мистера Маккенсона. Веди себя прилично, слышишь?

Я с трудом проглотил комок в горле и отвел глаза от Лэйни, от ее распахнувшегося халатика. Только сейчас до меня дошло, какого сорта девушки употребляют столь нехорошие слова и что здесь было за место. Я несколько раз слышал от Джонни Уилсона и Бена Сирса, что где-то рядом с Зефиром есть самый настоящий бордель. Это, несомненно, входило в круг знаний, получаемых в начальной школе. Когда говоришь кому-то: «Отсоси-ка!», ты сразу ступаешь на тонкую грань между миролюбием и насилием. Раньше я всегда представлял себе публичный дом так: особняк, вокруг него плакучие ивы, черные слуги подают клиентам джулеп [6] на веранде. Однако на самом деле публичный дом не слишком далеко ушел от вышедшего из строя автоприцепа. И все же прямо здесь передо мной стояла девушка с волосами цвета кукурузы и ртом, изрыгающим непотребную брань, которая зарабатывала себе на хлеб утехами плоти. Моя спина покрылась гусиной кожей, и я просто не в силах признаться, какого рода сцены возникали тогда в моем воображении, словно медленно надвигающаяся, но таящая смертельную опасность буря.

6

Джулеп — напиток из виски или коньяка с водой, сахаром, льдом и мятой.

— Возьми молоко и отнеси его на кухню, — распорядилась мисс Грейс.

Презрительная ухмылка вытеснила улыбку с лица девушки, ее карие глаза потемнели.

— Я не обязана заниматься кухонными делами. На этой неделе очередь Донны Энн!

— Это мне решать, чья сейчас очередь, мисси, и ты знаешь, что я могу сделать так, что ты проторчишь на кухне целый месяц! А теперь делай то, что тебе велят, и держи свой прелестный ротик на замке!

Лэйни надулась, заученно изобразив обиду: губы вытянулись, лицо сморщилось. Но ее глаза — холодные сгустки гнева — не лгали: она вовсе не приняла наказание безропотно. Она взяла у меня ящик и, повернувшись спиной к моему отцу и мисс Грейс, высунула свой розовый влажный язык, изогнутый трубочкой, прямо

мне в лицо. Потом ее язык скользнул обратно, и она удалилась, не преминув продемонстрировать свое презрение ко всем нам, нагло виляя задом, что поразило меня, как удар мечом. Когда она исчезла из поля зрения, мисс Грейс громко фыркнула и проговорила:

— Груба, как лошадь…

— А разве не все они такие? — спросил отец, и мисс Грейс ответила ему, выпустив изо рта очередное колечко дыма:

— Да, но она даже не притворяется, что у нее есть какие-то манеры. — Ее взгляд остановился на мне. — Кори, почему ты не берешь печенье? С тобой-то все в порядке?

Я посмотрел на отца. Он пожал плечами.

— Да, мэм, — неуверенно ответил я.

— Отлично. Мне было действительно приятно познакомиться с тобой. — Мисс Грейс тут же вновь переключила внимание на отца и на сигарету, которую передвинула языком в угол рта. — Дайте мне знать, как будут разворачиваться события.

— Обязательно. Спасибо, что разрешили воспользоваться вашим телефоном. — Отец вновь уселся за руль. — Ящик из-под молока я заберу в следующий раз…

— Да-да, будьте осторожны, — ответила мисс Грейс и скрылась внутри выкрашенного белой краской борделя, а отец завел двигатель и снял машину с ручного тормоза.

Мы поехали обратно к месту, откуда машина свалилась в воду. Озеро Саксон, освещенное утренним светом, было покрыто голубыми и пурпурными полосами. Отец свернул на грунтовую дорогу, по которой, как мы поняли, приехал упавший в озеро автомобиль. Потом мы сидели и ждали приезда шерифа, в то время как солнечный свет набирал силу, окрашивая небо лазурью.

Я испытывал раздвоение сознания, думая об утонувшем автомобиле и силуэте виденного мной человека, одновременно гадая, откуда отец так хорошо знает мисс Грейс и ее публичный дом. Отец лично знал всех своих заказчиков: он часто рассказывал о них маме за ужином. Но я никогда не слышал, чтобы он когда-нибудь упоминал хоть одним словом о мисс Грейс и ее борделе. Конечно, это была неподходящая тема для разговора за ужином. И кроме того, они не стали бы говорить о таких вещах в моем присутствии, хотя все мои друзья, все школьники, начиная с четвертого класса, знали, что где-то на окраине Зефира существует такой дом с плохими девушками.

И вот я побывал там. Мне даже удалось увидеть плохую девушку. Я видел ее изгибающийся язык и зад, ходивший из стороны в сторону под ее халатом.

Теперь я мог стать в школе своего рода знаменитостью.

— Кори? — тихо спросил отец. — Ты знаешь, какими делами заправляет мисс Грейс в своем доме?

— Я… — Даже третьеклассник мог бы догадаться. — Да, сэр.

— Обычно я оставляю заказ перед ее дверью. — Он смотрел на озеро, словно все еще видел автомобиль, медленно погружающийся в бездну с трупом, прикованным наручниками к рулевому колесу. — Я поставляю товар мисс Грейс вот уже два года. Каждый понедельник и четверг, строго как часы. И если это тебя волнует, могу сказать: мама знает, что я наведываюсь сюда по работе.

Я ничего не сказал в ответ, но почувствовал, что на душе у меня стало гораздо легче.

— Я не хочу, чтобы ты рассказывал кому-нибудь о мисс Грейс и об этом доме, — продолжал отец. — Я хочу, чтобы ты забыл о том, что побывал здесь, о том, что успел увидеть и услышать. Ты можешь сделать это?

— Почему? — не удержался я от вопроса.

— Потому что мисс Грейс немного отличается от тебя, меня и мамы: она может казаться грубой и злобной, а ее работа не из тех, о которых мечтают люди, но она хорошая женщина. Я просто не хочу, чтобы об этом мололи языками. Чем меньше говорят о мисс Грейс и об этом доме, тем лучше. Ты меня понимаешь?