Темная дорожка
Шрифт:
Кларенс нажал кнопку микрофона и вызвал башню:
– Звездолет «Призрак», прошу разрешения на планетарный полет. Пункт назначения Дастбин, траектория смешанная, синэргическая.
Диспетчер не заставил себя долго ждать:
– Ответ отрицательный. Взлет запрещаю. Согласно приказу девятнадцать полеты звездных машин в атмосфере запрещены, кроме посадочной зоны космодрома.
Такого Кларенс никак не ожидал. Он нерешительно спросил:
– Кто это придумал?
Через пару минут в динамиках прозвучал ответ:
– Приказ за номером девятнадцать подписан Дастином Мэйном.
– Что же делать? Мне надо доставить посылку в Дастбин, – Кларенс сказал это про себя, но диспетчер его услышал.
– Не знаю. Спросите у кого-нибудь другого.
– Понял… конец связи.
Кларенс задумался. Все это очень странно. Что побудило Дасти издать неадекватный приказ? Да еще в такой строгой форме? Каждому понятно, что во время колонизации планеты без полетов обойтись невозможно. И, тем не менее, Дасти запретил летать. Вряд ли чиновник работает против собственной цивилизации – он никем не обижен, не преступник, ему нет смысла убегать на отсталую планету и понижать свой уровень жизни. Значит, на то есть веские причины. Другие, причины, непонятные пока никому. Нужно заняться расследованием. Вот только ничего спрашивать у Дасти нельзя. Это вызовет подозрения.
Поначалу Кларенс хотел вызвать челнок с «Тикондероги». Но, поразмыслив, решил не выдавать себя. Пусть все думают, что он выполняет обычное задание – в накладной записан медицинский прибор. Вот и пусть все думают о медицинском приборе.
Кларенс поставил главный переключатель в положение «дежурный режим» и побрел в каюту обедать. Потом открыл люк, спрыгнул на бетон и поплелся в сторону конторы.
– Даже если вас съели, у вас есть два выхода, – пошутил усатый чиновник после того, как терпеливо выслушал жалобные стоны Кларенса. – Завтра ровно в полдень из порта выходит судно «Надежда». Это грузопассажирский электроход. Через неделю он будет на западном континенте. Потом сядете на поезд – и в Дастбин.
– Туда не летают самолеты?
– Пассажирской авиации почти не осталось – все отдано под военные нужды. Пока существуют только служебные рейсы. Места на них бронируются ведомствами. Вам остается «Надежда». Не переживайте – после войны мало кто может позволить себе путешествовать, места найдутся.
– Да, – твердо сказал Кларенс перед тем, как покинуть офис. – Мне остается только надежда.
Остаток дня он провел, гуляя по улицам города. Шаркая толстыми подошвами по растрескавшемуся асфальту, Кларенс бродил мимо мрачных пятиэтажек с облупившейся штукатуркой, и заглядывал в окна, заклеенные крест-накрест бумажными лентами. Везде одинаковая спартанская обстановка: шкаф, кровать, несколько стульев и стол. Война убивала не только тела, но и души людей – чувство прекрасного оставило горожан. Хорошо бы, если только на время.
Путь преградил военный патруль:
– Ваши документы!
Кларенс протянул удостоверение.
– А! Человек с луны! Интересно? То-то глядим, бродите, высматриваете что-то. Это подозрительно, – улыбнулся старший, в каске и с пистолетом. Кларенс мысленно назвал его сержантом. – Уорент-офицер? Странные у вас звания.
– Так
– Понимаю. Воевали?
– Откуда вы знаете? – удивился Кларенс.
– Я довольно долго служу в военной полиции. И разбираюсь, что к чему. Вы не представляете, сколько грязи и мерзости всплывает в смутные времена. У вас же война написана на лице.
– Это было только одно задание.
– Иногда его более чем достаточно, – сержант приставил два пальца к виску, очевидно, отдавая честь. Кларенс отсалютовал ему, приложив наискосок ребро ладони ко лбу, и вдруг спохватился:
– Скажите, Вы слышали что-нибудь о первом заместителе Мадсе?
– Кто ж о нем не слышал? Это легенда. Герой. В одиночку остановил целую армаду. О нем слагают песни и стихи. Вот послушайте: на месте битвы – металл горящий…
– Да стойте вы! – перебил Кларенс полицейского. – Я не в этом смысле! Где мне его найти?
– Боюсь, это трудно будет сделать. Первый заместитель Мадс пропал без вести. Извините, у нас больше нет времени. Служба.
В кабинете на втором этаже конторы горел свет. Кларенс прошел по коридору, прильнул к замочной скважине двери с номером двести четыре и едва не растянулся на пороге. Додж Флиин, сидя на столе, держал за руки белокурую девушку-администратора из министерства пропаганды. Кларенс секунду подумал, и, распахнув с ноги дверь, сладко пропел:
– Так вот вы где, голубки. Воркуете?
Девушка побелела, как полотно и сделала шаг назад. Глубокие тени на ее глазах превратились в огромные синяки.
– Я думала, это мой отец, – прошептала она. – Он запрещает нам встречаться.
Додж сжал руки в кулаки и процедил:
– У вас нет никакого такта!
– Возможно. Цель оправдывает средства, – Кларенс указал на девушку. – И поэтому она расскажет мне все о символистах. А также о причинах ненависти к лунатикам.
– Я не выдаю своих! – пропищала девушка.
– В таком случае твой отец обо всем узнает. Прямо сейчас.
– Вы… – задохнулся Додж.
– Я – добрый и мягкий человек, – перебил его Кларенс, усаживаясь на стул. – И поэтому даю целых три секунды на размышление. Один… два…
– Хорошо! Я скажу! – закричала девушка. Она запнулась и затараторила невпопад:
– Мы считаем, что планета должна развиваться сама! Есть теория иммунитета. Человечество должно само пройти свой путь. Только тогда оно научится обходить подводные камни!
– Разумно, – заметил Кларенс. – Но не совсем верно. Для многих цивилизаций этот путь оказался смертным. Только дурак учится на своих ошибках и отказывается от помощи учителя. Чем занимается ваша организация?
– Ну… мы проводим собрания. Вырабатываем методы борьбы с лунатиками…
– В чем заключаются методы? – оборвал девушку Кларенс.
– Мы расклеиваем листовки, ищем сторонников среди населения. Поем песни, сочиняем стихи. Выходим с плакатами, проводим акции протеста. Один раз даже попали на телевидение. Еще у нас планы выдвинуть кандидатуру в правительство.
– Теракты, диверсии?
– Да вы что? К нам как-то приходил агитатор от какой-то повстанческой группы. Ему даже не дали закончить – просто спустили с лестницы.