Темная грань любви
Шрифт:
— И что вас смущает? — лениво удивился давелиец. — Ваша коллега ушла смотреть подарок, завтра вернется.
Анника покачала головой и твердо сказала:
— Это не похоже на Ядвигу. Она позвала бы меня с собой.
— Что говорит начальник службы безопасности принца?
— Кларк сбежал от меня, когда увидел в конце дворцового коридора, «вестники» игнорирует.
Шатен скрестил руки на груди. Несколько мгновений он молча смотрел на позднюю гостью, затем внезапно указал на кресла у окна.
— Прошу, присаживайтесь. Разговор у нас будет длинный.
Странная формулировка. Но разве был другой вариант?
Анника проследовала к окну и заняла кресло, которое стояло ближе к выходу. Коварно-мягкое, оно захватило в плен девичий зад, чтобы затормозить подъем, если вдруг понадобится сбегать.
— Не знаю, чем я могу помочь могущественному ордену, но постараюсь, — пожала плечами Анника и пошутила: — Главное, не требуйте предавать корону. Хотя я уже и не уверена, что готова служить верой и правдой своему принцу.
Договорив крамольное признание, закусила губу. Такие слова не произносят вслух даже в компании родных при закрытых дверях, она же высказала свои сомнения чужаку.
— Ответьте на мои вопросы — и мы квиты, иной платы с вас я не потребую.
Блондинка удивилась, но виду не подала. Устроившись в кресле с большим комфортом, приготовилась ответить на самые невероятные вопросы. И кромешник ее поразил.
— Пари на Ядвигу Томчин был выиграно с помощью любовного приворота?
Неожиданный вопрос, который прямо выдал интерес ордена к исчезнувшей девушке. Или интерес самого Вебранда?
Анника возмущенно фыркнула:
— Катар приворожил Яду?!
— Это не утверждение, а вопрос. — Уголок рта мужчины дернулся. — Что тогда произошло?
Анника колебалась недолго:
— Я обещала Ядвиге, что оставлю все в тайне, но если это поможет в ее поисках, я нарушу слово. Катар смошенничал, да, но…
Она вздохнула печально и опустила голову, спрятав лицо в распущенных коротких волосах.
— Но — что? — поторопил с ответом кромешник, выдавая нетерпение.
— Не знаю, как сказать точнее. Там не приворот, а хитрость была. — Блондинка внезапно широко улыбнулась.
В голосе кромешника зазвенел лед:
— В той истории есть что-то забавное? Поделитесь.
Видя, что у собеседника испортилось настроение, девушка поспешила объяснить:
— Все считают, что Катар просто соблазнил Ядвигу, а он сделал ее законной женой. За что ему и проломили голову на пустыре — похоже, кто-то узнал, каким образом был выигран спор, обиделся и наказал шулера.
— Шулер… Вы ведь не просто так употребили это слово? Катар был картежным игроком?
— Да. Поэтому и ввязался в тот глупый спор — парнем он был неплохим, предложил Ядвиге свое имя и поддержку. Вот только он сам нуждался в помощи, но не захотел признаваться в этом даже сам себе.
Воцарилось молчание. Давелиец о чем-то задумался — глубокая морщина прорезала переносицу.
— Теперь вы понимаете, что Ядвиге не было смысла убивать мужа? — старательно пряча волнение, спросила Анника. — Ядвига — хорошая подруга, надежный товарищ в
Кромешник с каменным выражением лица несколько секунд молча рассматривал боевичку, прежде чем холодно спросить:
— Вы ведь понимаете, что если Томчин в ближайшее время не вернется, ее контракт передадут вам? Вы тоже подходите графине Монфрери.
Магичка усмехнулась.
— Я предполагала, что такое возможно. Но я себя уважать перестану, если не помогу подруге.
Я открыла глаза с ощущением непоправимой беды. Сделать глубокий вдох получилось не сразу — что-то сдавливало грудь.
Белый потолок. Белые стены. Я лежала в ванне, наполненной зеленым желе.
Это первая мысль, которая пришла мне в голову. Вязкая субстанция лишила подвижности, не давая толком даже головой вертеть. И все же, приложив усилия, я сумела чуть приподняться — этого хватило, чтобы оглядеться. И тут же силы закончились — я упала обратно в прохладную жижу и застонала. Слабость разливалась по всему телу. Беспомощность — ужасное состояние, такого не пожелаешь и врагу.
Воспоминания возвращались тоненькими ручейками — медленно, несмело, но вскоре их стало так много, что заболела голова.
Я находилась в комнате одна, а значит, проснулась раньше, чем рассчитывал Доминик. Мысленно поблагодарив судьбу, занялась разработкой конечностей.
Обычно люди никогда не задумываются, как управлять своим телом. Теперь же я мысленно молила его встряхнуться, отреагировать на раздражители, пошевелить хотя бы пальцами. Пока не сталкиваешься, не сознаешь, какая это замечательная вещь — послушное тело, которое все делает машинально. Просто ходить, что-то делать руками — уже чудо, которое многие не замечают.
Когда есть цель, не удержит и клейкое желе.
Первыми подчинились пальцы на руках, потом — ноги, и я смогла перевернуться на бок. Ухватившись за белоснежный борт ванны, приподнялась.
Как и думала, в лаборатории никого больше не было, если не считать заспиртованных змей, пауков и всевозможной нечисти.
— Молю вас, еще слишком рано! Ваше высочество, особых результатов нет!
Отчаянный вопль Доминика звучал далеко и глухо.
Я была еще не готова встретиться ни с ним, ни с принцем. Слабая, слишком слабая, чтобы сражаться за свою свободу и судьбу открыто, а значит, придется притворяться и врать.
— Не переживай, я сделаю скидку на то, что прошло слишком мало времени, — снисходительно произнес принц Флориан, открывая дверь в лабораторию.
Я лежала, словно и не думала просыпаться, как спящая красавица из сказки. Красавица, которая по ночам высасывала кровь у женихов, которые покушались на ее королевство, а не на нее саму. Жаль, с принцем Флорианом так нельзя поступить. Вот кого я бы не пожалела.
После погружения в желе наружу остались торчать нос и левое ухо, обращенное к стене. Голоса я слышала плохо, посетитель лаборатории остановился у двери и там расспрашивал, как продвигается мое изменение.