Темная игра смерти. Том 1
Шрифт:
Негр сделал резкое движение и снял очки.
– Вопрос чистой семантики. Тебе нравится игра?
– Нет. Арон Эшколь мертв?
– Твой племянник? Да, боюсь, что так.
– А члены его семьи?
– Тоже.
Сол глубоко вздохнул.
– Как это случилось?
– Насколько мне известно, мистер Колбен отправил своего любимчика Хейнса с коллегами к твоему племяннику. Там вроде бы взорвался газ, но я почему-то уверен, что несчастные были мертвы задолго до того, как появились первые языки пламени.
– Хейнс!
Лугар
– Вы играете в шахматы, доктор.– Это не было вопросом. Мужчина протянул Солу колечко лука. Тот ответил ему изумленным взглядом. Проглотив то, что было у него во рту, Лугар продолжил: – Если вы хоть немного знаете эту игру, то должны правильно оценить происходящее в настоящий момент.
– Вы воспринимаете это как игру?
– Конечно. Любой другой взгляд означал бы слишком серьезное отношение к жизни и самому себе.
– Я найду и убью вас,– тихо произнес Сол. Дженсен Лугар кивнул и еще раз откусил от своего чизбургера.
– Если бы мы встретились лично, я не сомневаюсь, что ты попытался бы это сделать. Но сейчас у тебя нет выбора.
– Что вы имеете в виду?
– А то, что прославленный президент так называемого Клуба Островитян, некий мистер К. Арнольд Барент запрограммировал тебя с единственной целью – убить кинопродюсера, которого и так все уже считают мертвым.
Чтобы скрыть свое смущение, Сол глотнул холодного кофе.
– Барент не делал этого.
– Конечно же, сделал,– заверил Лугар.– У него не было других причин лично встречаться с тобой. Как ты думаешь, сколько времени длился ваш разговор?
– Несколько минут,– ответил Сол.
– Скорее, несколько часов. Обработка преследовала две цели: убить меня и обезопасить мистера Барента от твоих последующих возможных действий.
– То есть?
Лугар доел последнее колечко лука.
– Попробуй сыграть в простейшую игру. Представь себе мистера Барента, а потом представь, как ты набрасываешься на него.
Сол нахмурился, но попытался. Это оказалось очень сложным. Когда он вспомнил Барента, спокойного, загорелого, безмятежно глядящего на море с мостика корабля, то, к собственному изумлению, испытал вдруг симпатию и расположение к нему. Усилием воли Сол заставил себя представить, как причиняет боль Баренту, бьет кулаком по его гладкому красивому лицу…
…и вдруг согнулся от внезапного приступа боли и тошноты. На лбу его выступила испарина, он протянул дрожащую руку к стакану с водой и принялся судорожно пить, стараясь отвлечься. Комок боли и спазмы медленно рассасывались в животе.
– Интересно, да? – осведомился Лугар.– В этом и заключается основная сила мистера Барента. Ни один человек, лично встречавшийся с ним, не может пожелать ему зла. Служить мистеру Баренту – настоящее удовольствие для очень многих людей.
Сол допил воду и вытер салфеткой
– Зачем же вы с ним сражаетесь?
– О нет, моя дорогая пешка. Я не сражаюсь с ним, я с ним играю.– Лугар огляделся.– Пока они еще не установили микрофонов достаточно близко, чтобы прослушивать наш разговор, но через минуту к ресторану подъедет фургон, и интимность нашей беседы будет нарушена. Нам пора прогуляться.
– А если я откажусь? Дженсен Лугар пожал плечами:
– Через несколько часов игра станет действительно очень интересной. Там-то тебе и уготована роль. Если ты хочешь «отблагодарить» людей, которые уничтожили твоего племянника и его семью, тебе лучше последовать за мной. Я предлагаю тебе свободу… по крайней мере, от них.
– Но не от вас?
– Нет, моя дорогая пешка. Ну, пора решаться.
– Когда-нибудь я убью вас,– тихо пообещал Сол. Лугар ухмыльнулся, натянул перчатки и надел очки.
– Ja, ja. Так ты идешь?
Сол встал и посмотрел в окно. У входа в ресторан притормозил зеленый фургон. Он повернулся и вышел на улицу вслед за Дженсеном Лугаром.
Позади Джермантаун-стрит тянулись узкие кривые переулки. Когда-то высокие обшарпанные здания, обрамлявшие их, вероятно, выглядели довольно симпатично – некоторые из них напомнили Солу узкие фахверковые дома Амстердама. Теперь же они превратились в перенаселенные трущобы. Многочисленные крохотные магазинчики и деловые конторы, наверное, когда-то были центром общественной жизни, а сегодня в их витринах рекламировались дохлые мухи. В некоторых разместились дешевые квартирки; в одной такой витрине стоял чумазый мальчик лет трех, прижавшись лицом и грязными руками к стеклу.
– Что вы имели в виду, когда говорили, что «играете» с Барентом? – Сол оглянулся, но зеленого фургона не заметил, хотя это ничего не значило. Он не сомневался, что они находятся под наблюдением. Ему же нужно было лишь одно – найти оберста.
– Мы играем в шахматы.– Негр повернулся к нему, и Сол увидел собственное отражение в темных стеклах его очков.
– А ставки – наши жизни,– добавил Сол. Он мучительно пытался придумать способ, как заставить оберста выдать свое местонахождение.
Лугар рассмеялся, обнажив крупные белые зубы.
– Нет-нет, моя маленькая пешка,– возразил он на немецком.– Ваши жизни ничего не значат. Ставки определяет тот, кто устанавливает правила игры.
– Игры… – автоматически повторил Сол.
Они перешли на другую сторону улицы. Вокруг было пусто, если не считать двух толстых негритянок, выходивших из прачечной за несколько кварталов от них.
– Наверняка тебе известно о Клубе Островитян и его ежегодных играх,– голосом оберста проговорил Лугар.– Герр Барент и эти остальные трусы испугались принять меня в игру. Они знают, что я потребую вести ее с большим размахом, который соответствовал бы игре… Ьbermenschen. Суперменов, по-вашему.