Темная игра смерти. Том 2
Шрифт:
– Ну что ж, Джеймс, – обратился Барент к вспотевшему евангелисту, – ты будешь левой рукой короля. – И он указал на белую клетку перед черной королевской пешкой, которая начинала игру.
саттер занял место на «доске» рядом с Кеплером.
У Сола появилась надежда, что во время партии игроки не будут вторгаться в сознание своих пешек. Это оттягивало момент, когда оберст мог проникнуть в его мозг.
Вилли наклонился вперед в своем массивном кресле и тихо рассмеялся:
– Ну, если мне отказано в моем главном союзнике, тогда я с удовольствием повышу в звании свою старую пешку и произведу ее в
– Как в старые добрые времена, да, пешка? – спросил оберст по-немецки. – Прошу прощения, я имел в виду – герр слон, – и он рассмеялся. – Теперь у меня остались еще три пешки. Дженсен, пожалуйста, на КЗ. Тони – на QR3. Том будет ферзевой пешкой на N5.
Сол смотрел, как Лугар и Рэйнольдс занимают свои места. Хэрод продолжал стоять.
– Я не знаю, что такое QR3, – произнес он. Вилли нетерпеливо оглянулся.
– Вторая клетка перед моей ферзевой ладьей! – прорычал он. – Быстрее!
Хэрод заморгал и направился к черной клетке в левой части доски.
– Теперь ваша очередь расставлять фигуры, – обратился старик к Баренту.
Тот кивнул:
– Мистер Свенсон, если вы не возражаете, встаньте рядом с мистером Кеплером, пожалуйста.
Усатый охранник оглянулся, положил на пол свой автомат и занял место левее и чуть позади Кеплера. Сол понял, что он стал пешкой королевского коня, которая еще не совершала ходов и стояла на исходной позиции.
– Мисс Фуллер, – продолжил Барент, – не позволите ли вы вашей замечательной суррогатке проследовать на место пешки ферзевой ладьи?
Женщина, которую когда-то звали Констанцией Сьюэлл, с готовностью вышла вперед и встала через четыре пустые клетки перед Хэродом.
– Спасибо, мисс Фуллер, – поблагодарил Барент. – Мисс Чен, пожалуйста, рядом с мисс Сьюэлл.
– Нет! – закричал Хэрод, когда Мария Чен сделала шаг вперед. – Она не играет!
– Нет, играет, – возразил Вилли. – Она внесет определенное изящество в нашу игру, не правда ли?
– Нет! – снова крикнул Хэрод, поворачиваясь к старику. – Она не имеет к этому никакого отношения.
Вилли, улыбаясь, посмотрел на Барента:
– Как трогательно. Предлагаю позволить Тони поменяться местами с его секретаршей, если положение ее пешки станет… э-э… угрожающим. Вас это устроит, герр Барент?
– Вполне, – подтвердил тот. – Они могут поменяться местами в любой момент, когда пожелает Тони, главное, чтобы это не нарушало течения игры. Давайте же приступим. Нам все еще надо расставить своих королей. – И Барент окинул взглядом оставшуюся группу помощников и охранников.
– Нет! – Борден встал и вышел на поле. – Королями будем мы, герр Барент.
– Что вы такое говорите, Вилли? – устало спросил миллионер.
Немец развел руками.
– Это очень важная партия, – пояснил он. – Мы должны показать своим друзьям и коллегам, что поддерживаем их. – И он
Барент покачал головой, но встал и прошел к клетке Q3, рядом с преподобным Джимми Уэйном Саттером.
Тот посмотрел на него пустыми глазами и произнес:
– И сказал Бог Ною: конец пришел всякой плоти, ибо она наполнила землю злодеяниями. И теперь Я сотру их с земли…
– Заткнись, старый педик! – крикнул Тони Хэрод.
– Тихо! – приказал Барент.
В краткое мгновение последовавшей тишины Сол попытался представить себе ту позицию на доске, как она выглядела после тридцать пятого хода.
Обладая довольно скромными познаниями в шахматах, предсказать ход развития эндшпиля ему было сложно. Он знал, что предстоит схватка между гроссмейстерами высокого класса, что Барент имеет значительное преимущество в сложившейся ситуации и почти не сомневается в победе. Сол не понимал, как белые фигуры могут претендовать на нечто большее, чем ничья, даже при самом удачном раскладе, но он слышал слова оберста, что ничья будет означать победу Барента.
Одно Сол знал наверняка: оставшись единственной значительной фигурой среди трех пешек, слон будет использоваться весьма активно, даже невзирая на риск. Он закрыл глаза и попытался справиться с внезапно накатившей волной боли и слабости.
– Итак, герр Борден, – произнес Барент. – Ваш ход.
Глава 70
Мелани
В этот безумный вечер мы с Вилли предались воспоминаниям о нашей любви. После стольких лет. Конечно, мы сделали это с помощью наших пешек, до того как прибыть в особняк. Предложи он подобное или даже намекни, я дала бы ему пощечину, но его суррогат в образе негра-великана решил обойтись без вступлений. Дженсен Лугар просто схватил мисс Сьюэлл за плечи, швырнул ее на мягкую траву под деревом и грубо сделал свое дело. С нами. Со мной.
Тяжелое тело негра еще лежало на мисс Сьюэлл, а я невольно вспоминала наши перешептывания с Ниной, когда мы забирались с ней в одну постель. Нина, затаив дыхание, рассказывала мне, вероятно, подслушанные истории об огромных анатомических размерах и невероятной потенции цветных. Соблазненная Вилли, все еще прижатая к холодной земле тяжелым телом Дженсена Лугара, я решила переключить внимание с мисс Сьюэлл на Джастина. Пока я пребывала в легком тумане воспоминаний, негритянка заявила, что она вовсе не от Нины. Но я-то понимала, что она врет. Мне не терпелось сообщить Нине, как она тогда оказалась права насчет цветных.
Для меня это было отнюдь не обыденностью. Если не считать моего неожиданного и довольно призрачного знакомства с физической стороной любви в филадельфийском госпитале через мисс Сьюэлл, я об этом не знала ровным счетом ничего. Хотя буйное проявление страсти пешки Вилли с трудом можно было назвать любовью. Скорее это напоминало лихорадочные судороги сиамца моей тети, когда он вцеплялся в несчастную кошку, страдавшую течкой вовсе не по своей вине. А у мисс Сьюэлл, похоже, была постоянная течка, ибо она отвечала на грубые мимолетные приставания негра с такой похотливостью, какую ни одна юная особа в мое время не могла бы себе позволить.