Темная Империя. Книга 2
Шрифт:
— Принц Хаоса? — переспросил Золотой жрец.
— Наследный, — припечатал телохранитель. — Надеюсь, путь возглавляемой вами религии не желает пересекаться с интересами Ада?
В вопросе четко прозвучала насмешка, и жрец не оставил это без внимания, но говорить что-либо не стал — он был более чем уверен в преданности родного брата.
— Что ж, задача становится сложнее, — задумчиво проговорил Таэлран. — Но вместе с тем — увлекательнее.
Телохранитель промолчал.
Таэлран некоторое время смотрел на доносы, после на телохранителя,
— Тьера следует отвлечь.
Иэркан не возражал, безразлично слушая шестого.
— Чем-то масштабным, значимым, — продолжил Золотой жрец, мечтательно откинувшись на спинку кресла. — Чем-то, что вынудит его распылить силы…
— Нападение скаэнов? — предложил Иэркан, привычно стараясь максимально сократить потери среди своих соплеменников.
— Мелко, — вздохнул жрец.
— Спровоцировать магов-отступников? — внес еще одно предложение телохранитель.
Насмешливо хмыкнув, Таэлран произнес:
— Отступники умны, не смотри, что они когда-то были людьми, между ними и той толпой овец для заклания, коими мы наполнили подземелья, нет ничего общего.
Дроу был вынужден признать его правоту, но прежде, чем успел внести следующее предложение, Золотой жрец задумчиво протянул:
— Люди…
Затем шевельнул пальцем, прогоняя телохранителя и едва тот отошел за трон, создавая для Таэлрана видимость одиночества, жрец задумчиво повторил:
— Люди!
И больше он ничего не произнес, потому что чувствительный слух дроу уловил шаги младшего жреца и сопровождаемого им старика Габора. А вот шагов той, за кем посылал мага, не расслышал, и клыки сверкнули в свете фосфоресцирующих светильников.
Таэлран не терпел, когда его приказы не исполнялись, и следом за клыками, в ладони жреца сверкнули два метательных кинжала…
И оба клинка едва не выпали, когда в тронный зал вошел Бертран, один из его лучших младших жрецов, гордый носитель истинной крови темных эльфов, ревнитель чистоты расы, ни разу за все годы не соблазнившийся человеческими женщинами вносил в тронный зал Золотого хрупкую магианну. Вносил с видом собственника, и Таэлрану хватило лишь взгляда, чтобы осознать — свой выбор Бертран совершил далеко не в пользу интересов Ордена.
Но золотой кинжал все же просвистел, чтобы плавно войти в тело показавшегося вслед за жрецом архимага Ислана Габора. Старик охнул, и мгновенно склонился в поклоне, даже не пытаясь извлечь орудие. Второй метательный кинжал пронзил его ладонь.
— Виноват, — торопливо шептал маг, — виноват, больше не повторится!
И третий кинжал Золотой жрец вернул в ножны не из жалости, нет, исключительно из чувства брезгливости — об Габора ему не хотелось даже пачкать оружие.
«Слабак, — заметил Тахир».
«Кто так наказывает? поддержал Ихар. — Хоть бы ногу оторвал, пару пальцев на крайний случай. Слабак».
Но внешне отреагировали соответственно своим обликам — Найрина Сайрен вскрикнула, Ислан Габор шипел от боли. И о своем вскрике демон пожалел.
— Не бойся, —
«Что-то мне как-то не по себе становится, — мысленно посетовал Тахир».
«А как ты хотел, это тебе не конь, — хохотнул Ихар».
Подумал и добавил:
«А представь себе, если бы и конь тоже…» «Заткнись и поторопись с моей смертью» — потребовал Тахир, чувствуя, как ладонь держащего магиню дроу плавно передвигается к округлым линиям его тела.
— Отпустите, пппожалуйста, — прошептала вмиг покрасневшая девушка.
Младший жрец плавно поставил магианну на ноги, осторожно оправил ее одежду, и ощутил то, о чем Таэлран уже догадался — леди Найрину Сайрен жрец воспринимал своей. Действительно своей. Напряженный взгляд на Золотого, шестой ответил едва заметной насмешкой и лишь после этого уделил внимание той, которую планировал подвергнуть особенно жестоким пыткам.
— Дитя, — приятный, обволакивающе мягкий, бархатистый голос Таэлрана разнесся по тронному залу, — подойдите.
«Слушай, а он мне нравится, — заметил Тахир, — сразу видно — любит кровь и предпочитает тупые ножи телячьим ласкам».
«Да, он явно готов откочеряжить тебе пару конечностей, — уважительно согласился Ихар. — Знаешь, я бы его съел».
«У самого слюнки текут, — признался Тахир, поднимая влажный взгляд карих глаз на дроу».
И сердце Золотого жреца дрогнуло.
В единый миг он ощутил себя не в мрачных подземельях под Великой Пустошью, а где-то среди облаков, под сизым от предстоящей грозы небом, в окружении тускло сияющих цветущих лишь во мраке цветов, в объятиях…
«Что со мной? — в ужасе подумал тот, кто подпускал к своему телу лишь высокородных темных эльфиек. — Что это? Что за…».
А сумрак тронного зала все больше заполняли, затмевая собой, огромные влажные светло-карие глаза юной девушки, и в глубине ее удивительных глаз, Таэлран почему-то чувствовал, ощущал, видел родственную душу.
«Ссильный маг, вкусссно, — пробормотал Тахир».
«Очень сссильный, такого и убить будет не просто, — вторил Ихар».
«Ррредкое лакомство, — вздохнул демон. — Я бы убивал медленно и пил, пил, пил…»
Золотой жрец откинулся на спинку кресла, с ужасом осознавая, что капли влаги на его гладком лбу — пот, пальцы дрожат вовсе не от ярости, а тело наполняется сладким, тягучим огнем желания.
«Как такое может быть? — с ужасом размышлял Таэлран. — Она — ничтожная грязная человечка, грязь под ногами истинных дроу, отброс, мусор, мясо, что мы швырнем в пасть Тьме. Ноя… я чувствую в ней что-то родное, созвучное мне, способное понять меня, родное, близкое… Неимоверно!».
Взгляд золотых глаз хаотично заметался по фигуре девушки, чтобы вновь вернуться к ее глазам и мысли жрец понеслись вскачь: «Она прекрасна! Юная, нетронутая, чистая… и в то же время я вижу жестокость, словно ртуть сверкающую в глубине ее глаз. Жестокость равную моей. Прелестное создание. Такая восхитительная, столь желанная».