Темная Канцелярия
Шрифт:
Внезапно Марти встряхнуло. Тьма навалилась на него со всех сторон, и он провалился непонятно куда. Ноги стукнулись обо что-то твердое, и старик неожиданно услышал нежный аромат тропических цветов. Открыв глаза, Марти понял, что они снова вернулись на остров.
Обведя взглядом комнату, он глубоко вздохнул и посмотрел на вальяжно развалившегося в кресле демона. Осторожно усевшись на своё место, Марти глотнул вина и тихо спросил:
– Зачем?
– Зачем я это сделал, вы хотите спросить? Ну во-первых, вы сами начали этот разговор. Я уже не раз предупреждал вас, что нужно быть аккуратней с вопросами. Ответ может вам не понравиться. А во-вторых, так вы увидели всё своими глазами, и теперь вам остаётся только применить ваши знания на практике. Вы сами видели, что бывает с нерешительными или трусливыми. Думайте, старина. Думайте.
– Вам так надоели мои вопросы, что вы решили заткнуть мне рот?
– Не будьте дураком, дружище. Ваши вопросы меня не волнуют, тем более что в основном они задаются по существу дела. Ладно. Не буду вас мучить. Всё намного проще. Вы сами это видели и понимаете, что описать такое словами сложно, если не сказать больше.
– Но ведь это был не весь ад, – задумчиво произнёс Марти.
– Верно. Но держать вас там дольше я не имел права. Нам был выделен точный лимит времени, превысить который я был не вправе. Кроме того, мне приказали вас доставить для высочайшего созерцания. Поздравляю. Вы стали интересны самому Князю. Он одобрил мой выбор. Зато теперь вы, пожалуй, единственный на земле человек, который
– Скажите, Маффи, что со мной будет, если я начну верить в Него так, как вы говорили, но при этом работать на вас? Что бывает с теми, кто творит неправедные вещи с верой в душе?
– Самое интересное, что вы уже являетесь коллизией, которую не так просто решить. Вас не примут наверху, но и не отправят вниз. Туда вас нельзя допустить из-за работы, а сюда из-за неистребимой веры. Будет интересно понаблюдать, как выкрутятся из этой ситуации наши верхи.
– Значит, вы сделали это специально? Вы знали, что у меня возникнут подобные проблемы?
– Предполагал, – усмехнулся демон.
– То есть вы ставили свой очередной эксперимент? – срывающимся от злости голосом спросил Марти, чувствуя, что готов вцепиться демону в глотку.
– Ну, не стоит так драматизировать, старина. В конце концов, дело не в вас, а в системе. По секрету могу добавить, что подобное положение вещей значительно увеличит срок вашей жизни. Вас не призовут до тех пор, пока не решат, что с вами делать. А это не такой уж быстрый процесс. Заодно и проверим, так ли бесконечна Его доброта, как кричат об этом ваши церковники, – последнее слово демон произнёс так, словно выплюнул.
– Вы так сильно их ненавидите, но что кроме обычных земных грехов вы можете им предъявить? Неужели они все так неправедны?
– Все. Начиная с самого папы, усевшегося на так называемый трон святого Петра. Вы хотите услышать всё, что я о них знаю? Ну так слушайте. Я расскажу вам небольшую часть их деяний. Только чтобы вы поняли, что собой представляют эти люди. Но не говорите мне, что не верите. Здесь и сейчас мне нет смысла вас обманывать. Георгий объявил вне закона искусства и науки, объясняя это тем, что только невежество угодно вашей религии. Стефаний Шестой умудрился наказать даже мёртвое тело Формозуса, своего предшественника, запятнавшего себя чудовищными преступлениями. Сергий запятнал себя гнусным распутством, и его постоянно водили за нос потаскухи. Иоанн Одиннадцатый, сын одной из них, сам состоял в гнусном инцесте с Морозией, своей матерью. Иоанн Двенадцатый, страстный идолопоклонник, превратил храм Его в арену для своих мерзких оргий. Бонифаций Седьмой настолько жаждал папской тиары, что убил Бенедикта Шестого, своего предшественника. Григорий Восьмой, более деспотичный, нежели любой король, заставил их всех униженно просить милости у своих дверей; он пролил море крови в Германии единственно из-за своей гордыни и тщеславия. Он говорил, что папа не может ошибаться, что все папы непогрешимы, что достаточно сесть на трон святого Петра, чтобы сравняться в могуществе с Богом. Паскаль Второй, следуя своим гнусным принципам, натравил императора на собственного отца. Александр Третий выпорол самым унизительным образом Генриха Второго Английского за убийство, которого он не совершал. Он же предпринял кровавый крестовый поход против альбигойцев, которых объявил еретической сектой. Селестин Третий, деспот, снедаемый тщеславием, ткнул корону на голове Генриха Четвёртого, простёртого перед ним ниц, затем сбил её, желая показать, что ждёт короля, если тот будет недостаточно уважительно относиться к папе. Клемент Четвёртый приказал обезглавить одного принца только за то, что тот предъявил свои претензии на трон отца. Лев Десятый, чтобы каким-то образом поправить состояние, разграбленное предшественниками, придумал продажу индульгенций. Он был настолько безбожным, что однажды, когда его друг, кардинал Бембо привёл ему цитату из Писания, ответил: «Какого дьявола ты ко мне пристал со своими сказками о Христе?» Я могу долго продолжать этот список. Каждый из них был не лучше предыдущего. Они называют себя потомками святого Петра. Но какие же они потомки? Святой Пётр никогда не был в Риме. В самом начале и ещё долгие годы церковь не имела епископов. Они появились только в конце второго столетия вашей эры. И они осмеливаются утверждать, что Пётр бывал в Риме в то время, когда он писал свои послания из Вавилона. Неужели Рим и Вавилон это одно и то же? Петра изображают нищим и голым, который проповедовал таким же оборванцам, а сами просто купаются в золоте. Первые апостолы зарабатывали хлеб насущный в поте лица своего. Их доктрина гласит: богатому так же трудно попасть в Царствие Божие, как верблюду пройти через игольное ушко, что богатый осуждён уже потому, что он богат. Они запрещают даже делать запасы пищи и предписывают отказываться от всего, что имеешь. Сын Божий сказал чётко и ясно: «Я пришёл не для того, чтобы Ему служили, но для того, чтобы служить самому… Те, кто ныне первые, будут последними… Кто возвышается, будет унижен, кто унижается, будет возвышен». И что же мы видим на самом деле? Огромные богатства, принадлежащие церкви. Необъятные поля, леса. Они смеют претендовать даже на реки, текущие по их землям, запрещая брать из них воду бесплатно. Знаете, старина, у меня давно уже складывается такое впечатление, что вся эта религия была создана специально. Только для того, чтобы удержать в повиновении рабов, среди которых она и зародилась. Хотя здесь было бы уместнее сказать «распространена». Если вспомнить историю тех времён, то это окажется вполне здравая мысль. Подумайте сами. Захватнические войны наводнили рынок рабов таким количеством живого товара, что даже крестьяне могли позволить себе их купить. Любой свободный человек мог стать владельцем раба. Постепенно количество рабов просто превысило количество их хозяев, и любая вспышка недовольства могла привести к большим осложнениям. Рабы могли просто задавить хозяев количеством. А с людьми, которым нечего терять, воевать очень сложно. Чтобы избежать подобной проблемы, какая-то многомудрая голова и придумала эту религию, где сказано, что все люди братья, что в этом мире нет ничего такого, за что стоило бы держаться, и что всё хорошее будет там, за гранью. А в этой жизни нужно только терпеть. Я только что привёл вам цитату, которая явно указывает на то, что эта религия придумана именно для рабов. Да и в самих молитвах постоянно повторяется; раб, раб, раб. Что, по-вашему, это такое, как не возможность удержать в повиновении огромное количество рабов без применения оружия и силы? Лично я склоняюсь к мысли, что это тщательно продуманная идеология, заставляющая людей отказаться от сопротивления насилию и призывающая занять пассивную позицию. Ударили по одной щеке, подставь другую. Терпи здесь, и тебе воздастся там. Очень точный расчёт. Никто не знает, будет ли это там. Но в этом деле главное – вера. Верь, и всё будет намного проще. И наплевать, что тебя лупят плетьми, что ты работаешь от темна и до темна только за миску похлёбки. Главное, что там ты будешь возвышен. И что это значит? Что ты займёшь место хозяина и сможешь сам охаживать его плетью и кормить помоями?
– Вы отрицаете Его царство?
– Я отрицаю религию. Ни Его царство, ни Его самого я не отрицаю. Как я уже говорил, отрицать Его существование просто глупо. Он Создатель. Только Его усилиями создано всё это. Больше того, я готов признать Его гениальность только потому, что всё это не просто есть. Всё это работает, существует. В этой вселенной всё настолько взаимосвязано, что иногда просто поражаешься, как такое только в голову может прийти?! Он есть, и это бесспорно. Наш с вами разговор лежит в другой плоскости. Люди склонны верить в необъяснимое. Они готовы молиться чему угодно, лишь бы самим не быть в ответе за свои поступки. Но им почему-то мало одной религии. Даже ваша религия умудрилась наплодить столько течений
«Именем Иисуса Христа привет тебе, брат!
Письмо это, возможно, дойдёт до тебя нескоро, поскольку после захода солнца нас из бараков не выпускают, а ночь – единственная пора, когда можно попытаться отправить весточку близким. Не печалься, так тому и быть, мы не вправе сетовать на Божие провидение.
Большое озеро осушили, и самые вредные насекомые перестали нас донимать, но всё равно многих рабов бьёт лихорадка. К концу лета на место умерших привезут новых невольников, и нам будет полегче. Здесь достаточно иудеев – из разных религиозных сект, хотя христиан маловато. Это и не удивительно, ведь лишь небольшое число наших братьев по вере рискнуло примкнуть к мятежу. Что до примкнувших, то и поделом им – нечего добиваться земной справедливости, когда истинно сказано, что правда на небесах. Эту мысль я намереваюсь втолковывать всем, кто, как и я, оказался в горестном положении. Они стенают и ропщут, не имея в душах надежды, я же ею наделён в изобилии и по справедливости просто обязан нести утешение тем, кто нуждается в нём.
Фундамент цирка заложен полностью, и уже обозначились стены, правда, только-только, однако в их щелях уже разместились нищие, шлюхи и прочий занимающийся запретным промыслом люд. Вся эта братия страшно гордится своей принадлежностью к строению, которое молва уже прозывает амфитеатром Флавия, хотя пройдут годы, прежде чем этот цирк пустят в ход. Мне хочется пойти к этим несчастным и открыть им глаза на то, чем человек воистину может гордиться, однако рабам не разрешается ни с кем заговаривать, а потому я отложу попытку на месяц, другой. Возможно, бдительность стражей ослабнет, что позволит наладить какие-то связи с заблудшими, рассказать им о Спасителе, а заодно поискать среди них доброхотов, могущих поспособствовать регулярной отправке наших посланий. Это мои планы, а выйдет из них что-нибудь или нет, неведомо, ибо все, безусловно, в Господних руках.
Я часто с нежностью думаю о тебе и о наших братьях и сёстрах, и особенно вспоминаю наше последнее молитвенное собрание, поселившее тихую радость в наших сердцах. Обязательно поклонись от меня сестре Филумене, она приготовила дивное угощение, а любовь, которой мы позже оделили друг друга, была и вовсе выше всяких похвал. Неверно, конечно, выделять кого-то из ближних. Мы все равны перед Господом, однако ласки сестры Филумены особенно для меня умилительны. Сестра Иеремия не раз попрекала меня за разборчивость, говоря, что Христос не одобряет её. Она несомненно права. Если мы стремимся обрести милость Спасителя, то не должны ограничивать себя в нашей любви и обязаны дарить её всякому возжелавшему нашего соучастия и сочувствия. Вспомним о великой приязни Христа к апостолам, каждого из которых он оделял святой страстью, издавна знакомой философично настроенным грекам. Если я когда-нибудь выберусь из этих бараков и возвращусь к нашей общине, то непременно заглажу свою вину перед сестрой Иеремией и буду делить с ней ложе целую ночь. Здесь, правда, находится брат Адриан, но он в другой рабочей бригаде, нам трудно даже перекинуться словом, однако мы тем не смущаемся и живём в ожидании благосклонных к нам перемен.
Меня сильно расстроила встреча с одним из тёмных последователей Павла и Тимофея, называющих себя христианами, однако проповедующих самый строгий аскетизм, совершенно противоречащий учению Господа. Этот Кефас смел заявить мне прямо в глаза, что наши благостные собрания греховны и достойны презрения. Он смеет утверждать, что любовь, в которой повелел нам жить Христос, не телесная, а духовная, каковую мы должны лелеять в себе, не касаясь друг друга. Я попытался ему втолковать, что заветы Христа говорят о любви плотской, возвышающей душу и что отрицание этого есть отрицание учения Господа нашего, но он упрям как осёл. Этот приверженец ложной доктрины искренне верит, что человек должен поститься, умерщвлять свою плоть и отвращаться от всех радостей жизни, устремив все свои помыслы к жизни грядущей. Он называет ловушкой женское естество и твердит, что Иисус никогда не обнимал своих апостолов с намерением одарить их любовью. Я возражал, но Кефас весьма упорен в своих заблуждениях. Он заявляет, что только Павел правильно трактует слова Господа нашего, и ничего не хочет понимать. Надеюсь всё-таки, что сумею в дальнейшем его урезонить. Помолись, чтобы это мне удалось.
Не могу выразить, как мне хочется вновь оказаться с вами и вкушать радости поклонения Господу. Сейчас для этого нет возможности, но я не отчаиваюсь, ибо отчаяние есть отрицание Святого Духа, не могущего войти в человека, в душе которого царит темнота. Поминаю вас в своих неустанных молитвах, вознося хвалу Господу за то, что все вы живы и здоровы. Время когда-нибудь освободит меня – либо от телесных оков, либо от плотских. Рано или поздно это свершится, и мы снова встретимся.
Демон ненадолго замолчал, припав к бокалу с вином. Оросив пересохшее горло изрядной порцией вина, он отставил бокал и посмотрел на Марти.
– Ну и как вам письмецо? По-моему, оно полностью подтверждает все мои теории. И о специально разработанной идеологии, и о куче всяческих течений и сект. Не прошло и сотни лет, как Христос родился, а они уже с пеной у рта спорят о Его учении. Проповедники доморощенные. И при этом ещё смеют трактовать Писание каждый по-своему. Но и это не самое страшное. Страшнее то, что из-за подобной глупости было пролито море крови, а прольётся ещё больше. Ведь каждый из них уверен, что его учение самое правильное и всех остальных нужно либо переучить, либо уничтожить. Не буду вспоминать о крестовых походах, ибо здесь дело было не в споре о правильности религии. Но достаточно вспомнить великий раскол христианства на западное и восточное течения. Отцы церкви дружно забыли, что Он повелел любить ближнего, и с огромным удовольствием прокляли друг друга. И с тех пор старательно делают гадости друг другу, при этом стараясь, что называется, держать лицо. Делая вид, что ничего об этом не знают. Что вы молчите, старина? Возразите мне хоть что-нибудь.
– Я сделал бы это с огромным удовольствием, если бы знал, что именно возразить. Похоже, вы задались целью убить во мне всякую веру.
– Не будьте глупцом, старина, – поморщился демон, – никто не собирается убивать в вас веру. Разговор идёт не о вере, а о религии, а это разные вещи. Научитесь наконец отделять зёрна от плевел.
– Но я не привык делать различие, – пожал плечами старик, – всю мою жизнь для меня вера и религия были едины.
– Чушь! Большей глупости и придумать нельзя, – подскочил демон в своём кресле. – Как можно смешивать течения различных культов и то, что не возьмётся отрицать даже пьяный демон?
– Хотите сказать, что Его существование вы будете подтверждать, даже выпив бочку вина? – иронично спросил старик.
– Конечно. Старина, я уже два десятка раз повторял: Он Творец. Понимаете? Творец! И спорить с очевидным фактом не просто глупо. Это идиотизм. Это всё равно, что отрицать, что вода мокрая, а огонь жжётся. Да поймите вы, упрямый осёл, что спор идёт о религии. Точнее, о религиях. Во все времена, начиная от сотворения мира, люди придумывали себе высшее божество, которое сотворило этот мир, и поклонялись ему. Разнились имена и внешнее описание, но во всех культах, развившихся независимо друг от друга, на огромном расстоянии, всегда был кто-то, кто создал всё сущее. Впрочем, как и тот, кто хочет всё это уничтожить, – с улыбкой добавил демон.