Темная легенда
Шрифт:
— Это естественно, Франческа, — успокаивающе прошептал он, его зубы туда-сюда прошлись по ее чувствительной коже, затем двинулись к уголку ее рта.
— Может для тебя так оно и есть, но не для меня. Мне нужно время, Габриэль, чтобы привыкнуть ко всему этому. Мне необходимо побыть одной. Мне необходимо обдумать все это. Пожалуйста, позволь мне встать.
Были ли в ее голосе слезы? Он в течение долгого времени изучал ее отведенное в сторону лицо, желая, чтобы она встретила его темный пристальный взгляд, но она была непреклонна в своем отказе. Неохотно выйдя из нее, он сразу же почувствовал себя обделенным.
Она хотела его каждой своей клеточкой точно так же, как он хотел ее. Чувственная и невероятно страстная женщина скрывалась в Франческе. Габриэль закрыл глаза и подумал, каково это будет каждый рассвет держать ее в своих объятиях, каждую ночь просыпаться рядом с ней, глубоко зарываться своим телом в ее манящее тепло едва пожелает. Он никогда, за все века своего существования, не представлял себе существование такого рая, и теперь был более чем решительно настроен никогда ее не потерять.
Франческа удалилась в ванную комнату. И встала под душ со слезами, бегущими по ее лицу. Как это вообще могло произойти, особенно теперь, в конце ее существования? Как Габриэль все еще мог оставаться в живых, когда весь карпатский мир поверил в его смерть? Он был легендой, мифом, а не кем-то живущим и дышащим и предъявляющим свои права.
— Это не принесет тебе никакой пользы, укрывание там. — Она почувствовала, что Габриэль близко. Торопливо она вытерла слезы и выключила воду. Выйдя из душевой кабинки, она завернулась в большое банное полотенце. Ее кожа стала такой чувствительной, она обнаружила, что краснеет безо всякой причины. Он сделал это. Изменил ее жизнь на все времена. Он дал ей свою кровь и полностью вернул ее в карпатский мир. Он привязал ее к себе, завершив ритуал, так что две половинки их душ оказались связаны воедино, их сердца стали одним. Теперь она будет нуждаться в нем, нуждаться в прикосновении его разума и тепле его тела все оставшееся отведенное ей время на земле. Франческа, которая никогда ни в ком не нуждалась. Франческа, которая никогда ни перед кем не отвечала.
Габриэль стоял, лениво прислонившись к дверному косяку, его черные глаза с опаской глядели на нее. Она был так прекрасна, от ее вида у него перехватывало дыхание, но слезы, висевшие на ее длинных ресницах, разрывали его сердце.
— Я не скрываюсь, — возразила она, решительно вставая перед зеркалом во весь рост. Выглядела ли она как-нибудь по-другому? Выглядела ли она так, словно только что долго занималась любовью с мужчиной? — Я всего лишь собираюсь с мыслями.
— Как мне кажется, ничего не изменилось, — заявил он.
— Я не могу дать тебе то, что тебе хочется. Не дави на меня, Габриэль, или вынудишь меня представить этот вопрос на рассмотрение нашего принца.
Габриэль усмехнулся улыбкой хищника, обнажив зубы. В ней не было никакого юмора, лишь волчья угроза. Впервые за все время она испугалась.
— Никто не заберет тебя от меня, Франческа, и точно не Михаил. В любом случае, ты бы никогда никого не втянула в наше личное противостояние.
— А что насчет ее счастья?
— Дай время и я позабочусь также и об этом. Не вздумай скрещивать со мной меч. Тебе не выиграть.
— Меня восхищает твое высокомерие, — спокойно сказала Франческа и позволила полотенцу упасть на пол, одновременно одеваясь так, как принято у ее народа. — А сейчас мне надо идти, — она не могла позволить себе быть втянутой с ним в спор.
— Если ты ищешь питания, то я обеспечу тебя им, — спокойно проговорил Габриэль.
Ей пришлось постараться, чтобы румянец не окрасил ее шею и лицо. Ей не хотелось думать о способе, которым он обеспечит ее. Он превратил простой акт питания в некий интимный акт.
— Огромное спасибо за предложение, но я собираюсь в больницу. Брайс прислал сообщение об еще одной пациентке.
Габриэль потянулся и обхватил ее тонкое запястье своей сильной рукой, точно приковав к себе наручниками, вырваться из которых было невозможно. Он не причинял ей боли. В действительности, его прикосновение было нежным, но как бы отчаянно она не пыталась, ей было не по силам разорвать его хватку.
— Я никому не отдам то, что принадлежит мне, Франческа. Не втягивай этого доктора в наше противостояние.
— Нет никакого противостояния, Габриель, — мягко ответила она. — Брайс мой друг. Я часто хожу в больницу, чтобы оказать помощь, когда в этом возникает необходимость. Это важная часть моей жизни, того, кто я есть. Это ни имеет ничего общего с Брайсом, за исключением того, что ему посчастливилось стать доктором и моим другом.
— В своих мыслях ты тянешься к нему, потому что тебе с ним просто. Он тот, с кем тебе удобно и спокойно. Я же пугаю тебя.
Ее черные глаз остановились на его лице.
— Я точно не знаю, что ты планируешь делать, Габриэль, но твои намерения мне ясны. Ты подумываешь остановить меня от совершения поступка, который я запланировала сделать так давно.
Габриэль небрежно пожал плечами, не стараясь отрицать очевидное.
— Возможно, это бы помогло, задумайся ты о других возможностях, о другом образе жизни.
— Потому что ты думаешь, что изменил свойобраз жизни. Но это не так, и ты сам это понимаешь. Через день-два в городе произойдет убийство, и ты отправишься на охоту без оглядки, без единой мысли обо мне, точно так же, как делал прежде.
Габриэль улыбнулся ей, его зубы были необычайно белы.
— У меня нет иного выбора, кроме как охотиться за вампиром, но я не только оглянусь назад, я вернусьназад.
Франческа для пробы дернула свое запястье, напоминая ему, чтобы он отпустил ее.
— Нет никакой реальной необходимости торопиться, — прохладно сказала она. Но даже говоря это, пытаясь отделаться от него, она потянулась, чтобы разгладить его воротник.
И сразу же Габриэль ощутил то же самое успокаивающее спокойствие, которое испытал в тот момент, когда она впервые дотронулась до него. До этого момента он не осознавал, насколько напряжен был внутри. Франческа не только поняла это, но и знала, что делать, чтобы он расслабился.