Темная луна (Сказания трех миров - 3)

Ирвин Ян

Аркимы отнесли тела погибших товарищей в чисто убранную комнату, стены которой были покрыты росписями, как, впрочем, и во всех помещениях Катадзы. Дверь затворилась, Шанд так и не узнал, что происходило внутри.

Несколько часов спустя аркимы вышли. Покойники были омыты, умащены благовониями, их волосы были тщательно расчесаны. Каждое завернутое в саван тело несли четыре аркима. Они осторожно спустились по каменным ступеням и по дороге направились к одной из беседок, которую так любила Малиена. Двое аркимов несли на носилках искалеченного

Тензора и еще - двое Малиену. Аспер замыкал шествие, в руках он держал самые ценные вещи, принадлежавшие погибшим товарищам.

Когда зашло солнце, они положили тела между переплетенными корнями огромного фигового дерева. В мерцающем свете фонарей звучали печальные мелодии, и аркимы пропели погребальную песнь. Далеко внизу там и тут, вырываясь наружу, сверкала лава, освещая морское дно.

К утру тела уже покоились в могилах, над каждой из которых возвышался обелиск. Когда первые лучи солнца показались над горизонтом и рог протрубил трижды по три раза, аркимы тронулись в обратный путь.

Селиала оперлась о плечо Шанда.

–  Тебе не понять, что значит хоронить своих близких в чужом мире, прошептала она.

–  Это правда, - грустно ответил Шанд.
– Но зато я хорошо понимаю, какая мука не знать, где находятся могилы твоих родных.

Дальше они шли молча, теперь им предстояло отправиться в Ночную Страну.

Аркимы продолжали готовиться к переходу через Сухое Море, стараясь предусмотреть все на тот случай, если они потерпят неудачу с вратами и придется спешно отступать. Они наполнили фляги, упаковали палатки, изготовили сани, чтобы везти поклажу через соляную пустыню, проверили каждый дистиллятор воды - или тразпар, как они их называли, - а также остальное оборудование, которое могло понадобиться.

Мендарк, Таллия и Оссейон тоже собирались в путь. Таллия выискивала в стенных нишах осветительные шары, чтобы не заблудиться ночью. И только Шанд, казалось, остался без дела, он или проводил время беседуя с Малиеной, или в одиночестве поднимался на самый верх башни, смотрел на Сухое Море и предавался печальным размышлениям о своих друзьях. Несмотря на предубеждение против дзаинян, Лиан нравился Шанду, и он никогда не желал ему зла.

–  Что ж, давайте начнем, - продолжил Мендарк на следующее утро.

–  Но как?
– спросила Малиена.
– Ведь мы не знаем, куда их перенесли врата.

–  Я пришел сквозь врата, - подал голос Иггур. Он стоял опираясь на стол Тензора, так как был еще очень слаб.
– Если бы они вернулись в Туркад, я бы это знал. Они где-то в другом месте.

–  Я тоже так думаю, - согласился Шанд.
– А что ты скажешь, Тензор?

Тензор ничего не ответил, он смотрел невидящим взором прямо перед собой.

–  Наверное, Карана и Лиан в Ночной Стране!
– предположила Малиена. Хотя представить себе не могу, зачем они понадобились Рульку.

–  Скорее не осмеливаешься, - сказал Шанд.

–  Перестаньте!
– оборвал их Мендарк.
–

Если нам плохо, то Рульку еще хуже. Если мы слабы, то и он тоже слаб! Сейчас самое подходящее время, чтобы атаковать.

–  Я все же считаю, что пытаться проникнуть в Ночную Страну - это сущее безумие!
– сказал Иггур.
– Рульк уже успел приготовить ловушки. Кроме того, Карану и Лиана нам там просто не узнать.

–  Ты предлагаешь оставить их ему на растерзание?
– холодно спросила Таллия.

Иггур склонил голову:

–  Это жестоко, но война требует жертв, и порой погибают самые сильные и благородные. Риск слишком велик. Ночная Страна - владения Рулька, а мы ничего о ней не знаем. Кто лучше меня знает о том, какая расплата ждет человека за попытку заглянуть в неизвестность?

–  Тензор!
– ответила Таллия.

Она села на ступеньку и стала наблюдать за Мендарком. Мастера сделали все, что в их силах, чтобы восстановить врата Тензора. Колонны были соединены с помощью металлических штифтов, обрушившийся купол, с заделанными пробоинами, снова водрузили на семь колонн.

Мендарк осматривал трещины в камне. Их было много, кое-где не хватало отдельных фрагментов.

–  Напоминает разбитый горшок, который плохо склеили, - заключил он.

Зеркало растрескалось, и хотя трещины были тщательно заделаны, на их месте остались заметные следы, даже после шлифовки. Мендарк теребил бородку.

–  Придется попробовать.
– Он достал из кармана камешек.
– Поднимите меня наверх!

Аспер помог ему. Мендарк осторожно положил камешек на самый верх купола и слез. В это время лестница была закрыта экраном, а четыре аркима втащили раскаленный металлический горн, увенчанный приспособлением из витых трубок.

–  Начинайте!
– скомандовал Мендарк.

Тель залил в отверстие воду, и из раскаленных трубок повалил пар. Через несколько минут вся комната была окутана густым туманом.

Мендарк стал бормотать заклинания, держа Зеркало перед собой. Полированная поверхность начала мерцать, внезапно комната озарилась темно-красным светом. С жутким треском купол разлетелся на части, каждая из которых оставила в тумане сверкающий след.

–  Иггур, зафиксируй следы!
– крикнул Мендарк.

Иггур поднял вверх руки. В одной он сжимал сияющий рубин. Следы застыли. Семь полос горели ярким светом, великое множество других были тусклыми, некоторые едва заметными.

–  Вот две полосы, которые проходят рядом друг с другом, - сказал Мендарк.
– По ним вы с Феламорой прибыли из Туркада.

Иггур кивнул.

–  А по третьей, которая короче, Феламора ушла снова. Она не возвращалась в Туркад.

–  Может, она не сумела, - предположила Малиена.

Еще два следа начинались вместе, но на середине комнаты расходились в разные стороны, перед тем как окончательно исчезнуть. Третий, очень яркий, тянулся в том же направлении, но вскоре исчезал.