Темная ночь
Шрифт:
Мэддокс заставил себя открыть рот и сказать:
– Прими ванну, переоденься и поешь. Никто тебя не побеспокоит. – Немного помолчав, он добавил: – Если тебе еще что-то понадобится, дай мне знать.
Эшлин вышла у него из-за спины и прошлась по комнате.
– Я бы не отказалась от свободы.
– Кроме этого.
Эшлин осмотрелась. Она была бледна и выглядела очень измотанной, едва держалась на ногах.
– А как насчет того, чтобы стереть мои воспоминания за этот и вчерашний дни?
– И кроме этого, – мрачно ответил Мэддокс, которому совсем не понравилось, что она хочет его забыть.
Она вздохнула:
– Тогда больше ничего
Мэддокс понимал, что сейчас самое время развернуться и уйти, чтобы, оставшись одна, она могла отдохнуть и выполнить его приказания, но ему совсем не хотелось уходить. Прислонившись к дверному косяку, он молча наблюдал за ней.
– И со многими женщинами ты так обходился? – спросила Эшлин будничным тоном, глядя ему прямо в глаза.
– Так – это как? – уточнил он, не отводя взгляда. «Приводил в замок? – думал он. – Пытался соблазнить?» У Мэддокса в горле встал плотный комок.
– Сажал под замок, – хмыкнула она.
Комок рассосался.
– Нет, ты первая, – ответил он, всеми силами стараясь скрыть разочарование.
– И что со мной будет дальше? – поинтересовалась девушка.
– Время покажет, – ответил Мэддокс совершенно искренне.
На лице Эшлин было написано, что ответ ей не понравился.
– Ты не мог бы выразиться более определенно?
– Боюсь, что нет.
Эшлин метнула на него рассерженный взгляд.
– Я тебя совсем не понимаю. С тобой невозможно найти общий язык.
Мэддокс пожал плечами.
– Мне давали и более нелестные оценки, – хмыкнул он.
– Не сомневаюсь, – съязвила Эшлин.
Но даже эта словесная перепалка не заставила мужчину уйти. Немного помолчав, он переменил тему:
– Я не знал, что из еды ты предпочитаешь, поэтому принес понемногу всего, что нашел на кухне. К сожалению, выбор был невелик.
– Спасибо, – коротко поблагодарила девушка и снова плотно сжала губы. Было видно, что в ней закипает ярость. Немного помолчав, она продолжила: – Не понимаю, почему я должна быть с тобой вежлива после всего, что ты со мной сделал.
– Проявил о тебе заботу?
Эшлин залилась краской и отвела взгляд в сторону.
После непродолжительного молчания Мэддокс спросил:
– У тебя есть мужчина, Эшлин?
Его уже некоторое время очень волновал этот вопрос.
– Я тебя не совсем поняла. Ты хочешь знать, замужем ли я? Нет. Встречаюсь ли я с кем-нибудь? Тоже нет, – ответила Эшлин. Однако, спохватившись, что из ее слов могут заключить, будто ее некому хватиться, она тут же торопливо добавила: – Но у меня есть друзья, которым я небезразлична.
Поскольку Мэддокс ничего не ответил, она продолжила:
– Они будут меня искать.
– Их поиски закончатся ничем, – отозвался Мэддокс уверенным тоном.
«Четверо твоих друзей уже сложили голову по пути сюда. То же будет и с остальными», – подумал он.
Эшлин поднесла руку к горлу, как если бы ей было нечем дышать.
– Я не хотел напугать тебя, – сказал Мэддокс, и еще большой вопрос, кого из них двоих его слова озадачили больше – Эшлин или его самого.
– Я тебя не понимаю, – прошептала она.
Мэддокс тоже себя не понимал. «Странно и противоестественно, что я столько времени торчу здесь и болтаю с этой девчонкой», – мысленно удивился он. Мужчина выпрямился.
– Приводи себя в порядок. Я вернусь позже, – отчеканил Мэддокс.
Не дав Эшлин сказать больше ни слова, он развернулся, не оборачиваясь вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Мэддокс ушел очень вовремя. После того как он спросил, есть ли
Уходя, Мэддокс запер дверь снаружи, чтобы девушка не сбежала. К комнате примыкала открытая терраса, но он знал, что Эшлин вряд ли попытается выбраться через нее: высота пятого этажа и вздымающиеся пиками каменные глыбы внизу почти полностью исключали этот вариант побега. И все же утром мужчина наглухо запечатал проход туда. На всякий случай.
Мэддокс решительно зашагал по коридору, мысленно надеясь, что его друзья окажутся в замке.
Этим утром он проснулся с мыслями об Эшлин и, хотя раны у него на животе еще не до конца зажили и немного побаливали, тут же принялся приводить в порядок комнату, сбегал на кухню за вином и едой. Закончив приготовления, Мэддокс пошел искать Люсьена, который оказался в комнате отдыха.
– Где девушка? – без всякого вступления спросил Мэддокс.
– В подземелье, в камере, – ответил Люсьен, очень странно посмотрев на своего друга.
Кипя от негодования, Мэддокс со всех ног бросился туда. «Только бы они с ней ничего не сделали», – пронеслось у него в голове, пока он почти кубарем скатывался с лестницы, ведущей в подземную часть замка. Увидев Эшлин, всю в грязи, насмерть перепуганную, он окончательно вышел из себя. «Как они посмели засунуть ее на всю ночь в этот холодный каменный мешок без еды, без одеял, даже без воды? А если бы она замерзла тут насмерть? Или потеряла сознание от голода и жажды? А они бы даже не узнали!» – с ненавистью думал Мэддокс. Попадись ему тогда под руку кто-нибудь из виновных во всем этом безобразии, неминуемо пролилась бы кровь. Убедившись, что Эшлин в порядке, Мэддокс немного успокоился. Он представлял, как совсем скоро она будет лежать в его постели, нагая, готовая принять его в себя, и от этих мыслей ему становилось легче, чего, однако, нельзя было сказать о его демоне, который не только не притих, но, наоборот, стал терзать своего невольного владельца с удвоенной силой. Когда Мэддокс вышел от Эшлин, он был на волосок от срыва. Злой дух почти взял верх над ним, и ему надо было срочно выпустить пар. Он понимал, что, только дав выход закипающей внутри его ярости, сможет вернуться в комнату к Эшлин, прикоснуться к ней, обнять ее, не рискуя навредить ей.
«Эшлин… Прикоснуться к ней… Обладать ее нежным, хрупким телом…» Мэддокс не был в состоянии думать ни о чем другом. Снова и снова он прокручивал в голове, как они будут заниматься любовью, еще и еще, до полного изнеможения, во всех мыслимых и немыслимых позах. «Сейчас она немного придет в себя и тоже этого захочет», – с трепетом подумал он. Мэддокс заметил, как девушка смотрела на него – у нее на лице было написано, что она его хочет, не говоря уже о том, что она постоянно пыталась до него дотронуться. Но потом он расстроил, напугал ее, и негативные эмоции заглушили желание.