Темная планета
Шрифт:
Головная боль снова так некстати напомнила о себе.
– Я с тобой, – засобиралась Чани, заставив меня утратить дар речи от подобной наглости. – Что не так? Я не отпущу тебя одного к этому тошнотворному генералу…
– Ты пойдешь туда, куда я скажу! Понятно? – вспылил я. – Да кто она вообще такая и откуда взялась? Ведь не было ее в караване Котана и в твоем отряде Кон! Я бы ее запомнил.
– Это моя шестнадцатая жена, – огорошил меня хлорианец, лениво ковыряясь острием стилета в зубах. – Самая ненормальная из всех. Живет в столице и от этого считает, что это дает ей право вести себя как все остальные безумные служительницы Морвы. Если бы я случайно не встретил ее в порту, и она не увязалась за мной, ни за что не стал бы брать в свою компанию.
– А что ты делала в порту? – улыбнулся Хило, но встретившись с ее бешеным взглядом умолк.
– Не твое дело! – Вспыхнула Чани. – Я не обязана
– Это действительно к делу не относиться, – согласился я. – Держи свою жену в рамочках Кон. Для тебя может и норма что твои жены ложатся к чужакам в кровать, но только не для меня.
Попрощавшись со всеми, я быстрым шагом покинул холл гостиницы и уселся на улице в коляску, запряженную двумя хлорианцами выполнявшими ту же работу что и земные рикши в Азии. Кинув им мелкую монету, приказал отвезти к Комендатуре города. Меньше всего на свете я хотел туда возвращаться, но видимо придется в последний раз.
Купив за пару секвинов по дороге у лотков торговцев жареного пряного мяса, воду в бутылке и сочные фрукты, с аппетитом набросился на еду, не сильно задумываясь над тем, из кого сделан этот ароматный шашлык. С жадностью оголодавшего льва я рвал неподатливое мясо зубами и глотал почти не жуя, пока не почувствовал в животе приятное насыщение.
Искренне наслаждаясь поездкой по живописному бульвару, я с удивлением провожал взглядами все чаще встречающиеся по дороге блокпосты и наскоро возведенные укрепления, за которыми маячили горожане в остроконечных шапках ополченцев. По многим районом проходили шумные массовые акции протеста, чей смысл сводился к двум простым требованиям: – Колониальные войска должны немедленно покинуть столицу, а последние выборы в духовное правительство объявить недействительными. Мелькали еще требования начать переговоры с сепаратистами, но таких было немного. Вероятно, еще не все дозрели до такого решения.
С тревогой, наблюдая за все усиливающимися беспорядками и откровенными актами мародерства, я как раз думал над тем, что такими темпами я не доберусь до генерала даже до полудня, когда в этот момент солдаты открыли стрельбу по толпе. У некоторых из гвардейцев перед лицом надвигающейся многотысячной массы демонстрантов сдали нервы. Они начали палить даже из гранатометов, выкашивая шрапнелью кровавые просеки в толпе. Одна из ракет попала в ряд припаркованных пескакраулеров и оглушительно рванула среди них, убив вихрем осколков запряженных в мою коляску хлорианцев-рикш. Спрыгнув с опрокинувшейся коляски на землю, я в перекате спрятался за угол дома, слыша в своей голове звон который всегда возникает во время легкой контузии. Я вжал голову в плечи, когда вокруг засвистели пули, выбивая из стены надо мной фонтанчики пыли. В толпе раздались крики боли и рев ярости. Стена разъяренных демонстрантов колыхнулись к блокпостам, но тут же откатились назад, когда в звуки хлестких выстрелов карабинов снова вплелись глухие пулеметные очереди. По обочинам дорог заструились ручьи темно-коричневой крови, а на земле осталось с пол сотни неподвижных тел. Тем, кому повезло отделаться ранениями, с тихим скулежом ползли по земле, пытаясь уползти. К ним подбегали солдаты и волоком оттаскивали в сторону, что бы расчистить путь для машин. Оттеснив толпу на соседние улицы, на которых тут же застыло всякое автомобильное движение, в дело вступила тяжелая бронетехника генерала. Рычащие бронемашины и легкие танки надвигались, на самых упрямых из демонстрантов, короткими очередями из фазовых пушек паля в небо – вынуждая протестующих инстинктивно искать себе укрытие.
Высоко над крышами домов внезапно поднялись столбы черного дыма и над городом, печально завыла сирена воздушной тревоги – высоко в небесах со стороны солнца на столицу надвигались несметные армады летающих островов, с которых поднимались черные стаи десятков тысяч наездников на зоранах. Вот теперь дела складывались скверно. Хуже не придумаешь. Если промедлить с уходом из города, столица к вечеру превратиться в кипящий котел, из которого выбраться будет чрезвычайно сложно.
Перебегая от одного укрытия к другому, я быстро свернул за угол и что есть духу, припустил в сторону видневшейся вдали громады Комендатуры. У входа собралось огромное количество резервистов. Решив, что лишь впустую потрачу время – уговаривая их о встрече с генералом – нырнул в небольшую рощу и, ухватившись за ствол дерева, стал ловко взбираться. Деревья похожие на ель, так сильно срослись меж собой ветвями, что мне не составило труда взобраться на самый верх. Перемахнув низкое заграждение, я очутиться на крыше утыканной короткими антеннами. Прокравшись в тени железобетонного укрепления, из которого
– Ну и где мне искать этого гребанного туриста мать его так? – глухо раздавался сквозь дверь кабинета разъяренный рык генерала. – Сначала ты дал ему спокойно уйти, но что меня особенно бесит, добровольно выпустил из мозгоправа. Этого просчета я тебе никогда не забуду!
– Месье генерал, я не знал, что его нельзя выпускать… – попробовал оправдаться помощник.
– Потом снова потерял его из гостиницы, а теперь смеешь советовать мне, что бы я не волновался? – не слушая, бушевал Лефлер. – У меня за окном без пяти минут гражданское восстание. Почему ты не изъял из него всю информацию, когда была такая возможность?
– Я уже объяснял месье, – бормотал помощник, съежившись под взглядом начальника. – Было слишком опасно извлекать данные из поврежденного мозга, это могло его просто убить…
– Да мне плевать на его здоровье, дурак ты безмозглый! – снова заорал генерал, нависая над помощником, словно большая и грозная туча, мечущая молнии гнева. – Мне все равно, где и как ты будешь его искать, но он мне нужен живой или в противном случае Назир… ты знаешь, что я могу с тобой сделать. Объявите в розыск. Вышлите на поиски лучшие поисковые отряды. Никого не выпускайте из города, пока желающий сделать это не пройдет полную идентификацию личности. Возьми три батальона и перебрось их к блокпостам за городом…
– Невозможно! Они увязли в подавлении беспорядков в припортовой зоне и городских трущобах… – посмел возразить Назир, но снова был вынужден умолкнуть под ревом генерала.
– Не перебивай, я еще не закончил! Мне плевать на беспорядки и вообще что будет с этой жалкой планетой! Мне нужна информация из мозга этого напыщенного хлыща, считающего знакомство с боевым генералом недостойным своего “царского величия”! Кванторы ничего об этом не узнают. У них и в прошлом случались “несчастные случаи” во время тренировок. Одним больше, одним меньше, какая разница? Значит так, подготовь на всякий случай доклад, в котором наш непоседа погиб от рук смутьянов, беснующихся сейчас на улицах. Все равно второе сканирование ему ни за что не пережить. А если и переживет, то только для того чтобы через какое-то время сдохнуть долгой и мучительной смертью от разрушения нейронов. Что касается его спутников, о которых рассказал консьерж из гостиницы, то нам свидетели ни к чему. Понял?
– А как же инспектор Сайрус? Он же потом всю планету перероет в поисках…
– Инспектора я беру на себя, – генерал постепенно успокоился, задумчиво раскуривая свою неизменную трубку. – У меня самая лучшая работа во всей звездной системе. Я могу делать здесь все, что пожелаю Назир, лишь бы сохранялась видимость порядка и демократии. Единственно, что меня волнует в этой ситуации, так это беллатрианские олухи, готовые пойти по стопам своих предшественников боронов. Не сегодня, так завтра, совет Крул Каи лишит их за некомпетентность столь перспективной планеты, а меня за ненадобностью отправят в отставку вслед за командором Лесертом. И что прикажешь делать? Разводить дома рыбок и за стаканом скетча вспоминать былые подвиги? Разумеется, для меня это немыслимо. Все мои предки умирали в бою, а не от старости. Вот почему мне так необходим этот проклятый землянин вместе со свалившейся ему на голову информацией стоящей миллионы, если не миллиарды единиц сола. Понимаешь? С такими средствами мне нечего бояться отставки. Если мы умно разыграем партию, я тебя не забуду, и ты до конца жизни будешь богатым и влиятельным.
– Землянина будет нелегко найти месье Лефлер…
– Ты меня совсем не слушаешь безмозглый кретин! Он на всю планету один такой и должен выделяться из толпы как бельмо на глазу. Просто найди его и приведи ко мне! Если откажется добровольно, то разрешаю применить силу. В выборе средств я не ограничиваю.
Стиснув кулаки, я осторожно отступил в тень лестницы, едва сдерживая неудержимый порыв, ворваться внутрь и открутить к чертям их расчетливые головы. Теперь многое становилось понятным. Их темные замыслы отчасти развязывали мои руки, связанные до этого определенными правилами и многочисленными ограничениями и условностями. Если все сказанное генералом правда – а в его словах я ничуть не сомневался – моей жизни действительно угрожает нешуточная угроза. Значит, как любил говорить мой давний друг капитан Сергеев – “Пора засучить рукава смокинга и начать вести себя грубо. Время лебезить закончилось”.