Темная полоса
Шрифт:
Через месяц после похорон Боряны мы отвезли Лешу в закрытую клинику, и у Сони появилась надежда.
Моя Варька в последнюю неделю каникул решила попутешествовать. Видите ли, они с подругами поедут в Испанию, собирать апельсины. Им хочется подзаработать и посмотреть мир, что в этом плохого? Ничего плохого, соглашалась я, только поедешь ты, подруга, к бабушке – в дачный поселок Грибково. Несколько лет назад, когда я купила отдельную квартиру, мама продала свое жилье и переместилась на природу, на свежий воздух. Варьке там самое место. И если ей хочется подружек с апельсинами –
Варька побухтела немного, но потом подчинилась. Укладывая белье в ее рюкзак, я нашла там альбом для рисования и карандаши. Господи, одни художники вокруг, куда ни плюнь!
У Дольче не было тылов, о которых надо было бы позаботиться. Его мать была очень бодрой дамой, не кололась героином и не собиралась в Испанию. Так что мы были спокойны за нее.
Он ждал в гости Якова, и я очень надеялась, что любовник поможет моему другу справиться с горем. Думаю, Дольче был потрясен смертью Борянки еще больше, чем мы с Соней. Во-первых, потому, что она умерла у него на руках, а во-вторых, потому, что они всегда были сильнее привязаны друг к другу, чем ко мне или к Соньке.
Глава 2
– Я найду убийцу Боряны, – сказал Дольче тем утром, когда она умерла. – Найду и за яйца подвешу.
Мы почти сразу пришли к выводу, что ее отравили. В больнице нам сказали, что анализ выявил в крови нашей подруги наркотик, нечто типа экстази. Вот только Боряна наркотиков не принимала. Никогда и ни за что. Она рассказывала, что однажды во времена ее бурной спортивной молодости подружки-спортсменки, в том числе и Надька Калачова, раздобыли где-то анашу. Закурили сами и уговорили попробовать Боряну. Но ей после первой же затяжки стало так плохо, что повторять опыт она не стала. И даже зная, что разные наркотические средства действуют по-разному, Борянка решила раз и навсегда, что лучше она десять раз напьется, чем хоть раз покурит, проглотит или уколется.
И как несправедливо и обидно, что именно ей было суждено умереть от остановки сердца в результате воздействия наркотического препарата в сочетании с алкоголем… Злая судьба, темный период.
Точно зная, что Боряна не принимала экстази самостоятельно, мы пришли к выводу, что кто-то должен был ей этот наркотик подсунуть – с едой или алкоголем. Ели мы все за тем столом одно и то же – в «Центральном» была традиционная неделя шашлыков, а вегетарианством у нас никто не увлекался. К шашлыкам мы выбрали разные соусы, зеленый салат, а запивали еду минералкой.
Наши вкусы расходились только в одном разделе меню – в алкогольном. Получается, что тот, кто хотел убить нашу подругу, должен был подмешать наркотик только в водку. И скорее всего, в ту бутылку, которую нам принесли под конец вечера. Мы все помнили, что официант поставил ее нам на стол еще до того, как мы его об этом попросили. Кстати, на том этапе ужина мы вряд ли заказали бы целых пол-литра – Борянка уже немало выпила. Мы бы попросили принести двести граммов водки в графинчике, вот и все. Была ли та бутылка внесена в наш счет – мы не запомнили.
Своими выводами мы поделились с Юрием Семеновичем Булавским, следователем РОВД, который занимался предварительным разбирательством
Но мы были упрямы. Нам казалось, что прямо сейчас все должно само собой разрешиться, ведь если ты теряешь друга, то должен хотя бы понять – почему? Собравшись с мыслями, мы нанесли Булавскому второй визит. Нам снова было что рассказать.
– Юрий Семенович, – начала я очень дипломатично. – Вы не подумайте, что мы сомневаемся в вашем профессионализме. Это ни в коем случае! Мы только хотим убедить вас открыть дело, начать искать убийцу Боряны.
Юрий Семенович покивал мне головой, но ответил не так, как мне бы хотелось:
– Очень жаль, но оснований у меня недостаточно.
– А вот у Боряны еще любовник был, – вспомнила Соня. – Боряна подозревала, что у него есть жена. Вот если бы вы выяснили…
– Да что бы я выяснил? – Юрий Семенович даже и не думал на нас злиться, он только не хотел нас слушать.
– Парня того звали Андреем, – вспомнил Дольче. – А мы сможем в телефоне Борянки поискать его номер.
– Вот и поищите, – ласково согласился следователь. – У нас нет даже бутылки, которую, как вы утверждаете, вам передали. Куда она-то делась?
У меня была версия.
– Борянка выпила чуть больше двух рюмок, так что бутылка была еще почти полной. Ее мог прихватить кто-то из персонала ресторана. А тот, кто допил за Борянкой из ее бутылки, не иначе тоже в морге. Вот надо и узнать кто. Может, злополучная бутылка осталась у него в доме? А потом можно сделать экспертизу и доказать, что экстази убийца добавил в бутылку, а Боряна самостоятельно наркотиков не принимала.
– Да ведь две недели прошло! – воскликнул Юрий Семенович.
– Но почему же вы этого не сделали раньше? – возмутился Дольче. На его лице появилось выражение детского упрямства.
– Да ведь и свидетелей передачи вам той водки нет!
– А мы сами – не свидетели?
– Дорогие друзья, – сказал нам тогда следователь. – Все, что вы говорите, – правильно. Если говорить абстрактно. Вот только не здесь и не сейчас. На мне и моих ребятах двадцать нераскрытых дел. Они мне не простят, если я возьму и заведу двадцать первое, потенциально висяковое дело.
Дольче уже открыл рот, чтобы возмутиться, но Соня взяла его за руку.
– Пойдемте, – сказала она нам. – Все это не имеет никакого смысла.
Глава 3
А на следующий день Дольче нанес визит хозяину «Центрального». Мы были хорошо знакомы с ним, зная, что человек он порядочный и добродушный, хоть и по-крестьянски хитроватый. О результатах беседы Дольче рассказал нам поздно вечером, когда мы втроем собрались в его квартире.
Вадим Сидорович очень расстроился, узнав о несчастье. Он заботливо оберегал репутацию своего заведения от дурных слухов, а отравленная посетительница – это вам не просроченный майонез!