Тёмная рать
Шрифт:
– Господи! Сделай что-нибудь! – закричал Владик срывающимся голосом.
– Владик вкусный, Владик сочный, – начал нахваливать Цент. – Любому зомби понравится.
– Нет! – завопил программист. – Перестань!
Прекратив жрать подругу, Маринка, а точнее то, во что она превратилась по непонятным причинам, подняла голову и уставилась мертвыми глазами на новую жертву. Увы, но выбор ее пал не на тощего Владика, а на вполне себе упитанного и мясистого Цента.
– Даже не думай, – предупредил бывший рэкетир.
Маринка зарычала и пошла на него, вытянув вперед свой руки, бывшие по локоть в крови в самом прямом смысле.
Первые восемь ударов Маринка выдержала неплохо. Цент бил ногами, целился в живот или в грудь, и каждый раз тело невесты программиста отлетало метров на пять, но тут же вставало и продолжало свой путь к еде. Владик продолжал визжать, на штанах программиста спереди расплылось огромное мокрое пятно недвусмысленного происхождения. Цент готов был биться об заклад, что сзади штаны очкарика отвисают под грузом отваги. Типичная реакция лоха на экстремальную ситуацию: обделаться, закатить истерику, и ждать, когда кто-нибудь другой придет и спасет его жалкую шкуру. Крутой перец не таков. Тот рассчитывает только на себя и свои силы, а сил у крутого перца много, поскольку на работу он их не тратит, ибо труд – удел лохов, а бережет для таких вот случаев.
Поняв, что удары по корпусу не приносят положительного результата, Цент решил сменить тактику. Логика подсказывала, что если переломать Маринке кости ног, ходить она уже не сможет, а если переломать руки, то перестанет тянуть их к телу крутого перца.
Когда под ударами Цента хрустнули кости бывшей невесты, из Владика ниагарским водопадом хлынул поток рвоты. Программисту стало дурно, он зашатался, балансируя на самом краю крыши, снизу радостно рычали зомби, готовые нежно поймать добычу на руки и обглодать до косточек. У Цента возникло неодолимое желание подбежать и слегка толкнуть Владика в нужном направлении, в объятия верной гибели. И тогда сегодняшний деть стал бы лучшим за последние годы. Шутка ли – в один момент лишиться Анфисы, Маринки и Владика. А если еще удастся благополучно забрать и доставить в гараж оставшееся на трассе пиво, то это, пожалуй, будет самый удачный день вообще всей жизни.
Расчет оказался верен – с переломанными ногами ходить Маринка уже не могла. А когда Цент переломал ей и руки, то макака лишилась возможности ползать. Просто лежала на гудроне, вращала кровавыми глазищами и клацала зубами. Владик, едва пришедший в себя, глянул на свою невесту, и его опять начало рвать.
– Всю крышу заблевал, свинья! – возмутился Цент. – Нам тут еще неизвестно сколько сидеть. Вон, свесься хоть за край.
– У меня голова от высоты кружится, я могу упасть, – прогавкал Владик, тяжело оседая на поверхность крыши.
– Упасть ты можешь по многим причинам, не только от головокружения. Например, от удара ногой в спину. Ну, что тут произошло, пока я спал? Почему Маринка превратилась в вурдалака?
– Я не знаю, я спал….
– Что? Я ведь сказал тебе не спать и караулить.
– Я караулил, но потом сам не заметил, как задремал.
– Знаешь, что за это бывает в военное время?
– Но ведь сейчас не война.
– Зомби-апокалипсис еще хуже, чем война. Расстрелять бы тебя ногами по ливеру, да некогда. Так, что там с Анфиской?
С
Потерю сожительницы Цент перенес стоически, без слез. Маринка продолжала рычать и клацать зубами, даже пробовала ползти как гигантский окровавленный червяк. Каждый взгляд на нее оборачивался для Владика тяжелейшей психологической травмой. Даже не верилось, что это чудовище и его невеста одно и то же лицо.
Цент проверил запасы провизии, и с ужасом обнаружил, что в наличии остался всего один пакет с невкусными сухариками со вкусом томата. Уже рванулся убить Владика, но тут вспомнил, что сам несколько раз за ночь просыпался и подкреплял силы. Бить программиста стало не за что, но Цент не отказал себе в этом удовольствии, и все же выдал тому звонкую оплеуху.
Ситуация внизу не изменилась, огромная толпа зомби продолжала загромождать все подступы к заправке. Центу даже показалось, что в мертвецком полку прибыло. Он вновь воззрился вдаль, туда, где еще вчера приметил нечто, похожее на автомобиль. В принципе, если взять хороший старт и не лениться, можно и успеть, благо зомби спринтеры неважные. Но как прорваться сквозь кольцо осады?
Владик горько рыдал, время от времени поглядывая на свою бывшую невесту. Цент подошел к нему, выдал еще одну оплеуху, и сказал:
– Нужно нам уходить.
– Как? Куда? – всполошился программист.
– Туда, где больше еды и меньше этих тварей. У меня из корма одна пачка сухарей, да минералки полбутылки. Анфисой я питаться не хочу, тобой тоже. Смогу, конечно, если прижмет, но доводить до этого не хотелось бы.
Владик попятился от изверга, раздумывая над тем, чтобы спрыгнуть к зомби. Потому что Цент был ничем не лучше этих чудовищ, даже, пожалуй, хуже. Вот так просто сказать о том, что готов съесть человека, да не просто человека, а своего знакомого, может только монстр.
– Нужно что-то придумать, – вслух помыслил Цент. – Какой-то отвлекающий маневр. Тебя, конечно, можно скинуть, но вдруг они не все бросятся рвать на куски твою невкусную тушку? Разве что….
Цент задумчиво покосился на труп Анфисы. Это, пожалуй, был вариант. При жизни подруга приносила мало пользы, в основном вредила и бесила своей тупостью, пускай хоть после кончины сослужит добрую службу.
– Сбросим Анфиску, – озвучил свой план Цент, – зомби на нее накинутся и начнут кушать. Мы в это время спрыгиваем с крыши….
– Что? – ужаснулся Владик. – Тут очень высоко. Мы же ноги переломаем.
– Придется рискнуть, – вздохнул Цент.
– Давай тут посидим. Вдруг скоро прибудет помощь.
– Помощь? Какая? Ни одного самолета не пролетело, ни машины не проехало. Без воды мы тут в два дня околеем. Ну, ты чуть раньше. Надо попытаться, пока есть силы.
Владик осторожно подошел к краю крыши и глянул вниз. Голова тут же закружилась, к горлу подступила тошнота. Три метра, а то и больше. Больше. Три с половиной. Насмерть не разобьешься, но перелом гарантирован. А с переломанными ногами от зомби не убежать.