Темная сестра
Шрифт:
Однажды утром, за полчаса до рассвета, Мэгги проснулась — именно об этом она попросила себя перед сном. Она выскользнула из постели и быстро оделась. Алекс захрапел, перевернулся на другой бок, но не проснулся.
На кухне Мэгги покрошила листья лавра, полыни, лапчатки и приготовила из них отвар. Она вдохнула пары, прежде чем вылить отвар в термос, и аккуратно избавилась от остатков. Потом села в машину и поехала по пустынным улицам.
Когда Мэгги добралась до Ивового леса, серый свет уже проглядывал сквозь небесную синеву. Она припарковалась, взяла термос
Мэгги пробралась в глубину леса. Тусклый свет зари несмело прокрадывался, находя лазейки в листве. Она вслушалась. Стояла полная тишина, если не считать капель росы, изредка падающих с веток. Потом влажность деревьев, и листьев, и земли стала звучащей, обрела приглушенную гармонию. Черные, серые и зеленые ветви переплетались и окружали ее, точно экзотический алфавит, которого она еще не знала, но могла выучить. Отложив термос и одеяло, она сняла плащ. Решение было принято. Она огляделась по сторонам, прежде чем раздеться.
Стоял холод, октябрьский рассветный холод, но Мэгги разделась и, совершенно нагая, стала смотреть на деревья, точно чего-то ждала. Перегной сочился влагой у нее под ногами, ее соски отвердели. Столб света озарил росу, покрывавшую кору высокой белой березы. Мэгги подошла к дереву, собрала росу пальцами и слизнула капли, словно мед. Как ни странно, они оказались сладкими на вкус. Залитая светом береза приобрела сиреневый оттенок. Мэгги прикоснулась к ней языком. Она лизала кору, вдыхая сильные запахи влаги, старого дерева и древесного гриба.
Ветерок прокатился по лесу, и Мэгги задрожала. Она набросила одеяло на плечи и села у подножия дуба. Открыв термос, она вдохнула травяные пары, и ее стало клонить в сон. Мэгги провела рукой по волосам, запрокинула голову и вслушалась.
Ветер в листве рассказывал ей о многом.
Он говорил ей правдивые вещи и ложные.
Он был истинным другом и мнимым другом. Он открывал ей секреты и лгал.
Он нашептывал ей советы, как любить мужа и как убить его.
12
Когда Мэгги приехала домой, Алекс, Эми и Сэм тихо сидели за столом и завтракали. При виде хозяйки Пятнашка выскользнула из кухни. Семейство встретило Мэгги молчанием.
— Я была на чудесной прогулке, — объявила она, слегка переборщив с энтузиазмом. — И вам того же советую.
— С утра пораньше? — уточнил Алекс, намазывая маслом тост.
— По-моему, это единственное время, когда я могу заняться собой, избежав обвинений в том, что пренебрегаю своими обязанностями.
— Может, попробуем, — сказал Алекс, — провести это воскресенье без скандалов?
Эми взглянула на Мэгги так, словно решение этого вопроса всецело зависело от нее.
В полдень Алекс отправился в «Веселого скрипача»,
Дети в компании Пятнашки отправились в игровую комнату, переделанную из погреба, а Мэгги занялась делом. Только после того, как на сковородах зашкворчало, а над кастрюлями поднялся пар, она решила спуститься вниз и проведать детей.
Они тихо играли на ковре. Пятнашка чесалась в углу. Надо отдать должное Алексу — он хорошо поработал, обустраивая комнату для детей. Полгода назад он обшил стены древесно-стружечными панелями и покрыл пол деревянными плитками. Вдруг Мэгги заметила ржавое пятно, проступившее на ковре.
— Вы тут что-то пролили? — раздраженно спросила она. Дети смотрели на нее, широко раскрыв глаза. — Слезайте с ковра. Скорее! Да вставайте же!
Сдернув ковер, Мэгги обнаружила под ним большое красно-коричневое пятно диаметром четыре, а то и пять футов. Оно было сухое. Мэгги подумала, что кто-то пролил краску и попытался скрыть ее под ковром. Но более или менее виноватой выглядела только Пятнашка. Тогда Мэгги вооружилась ведром и жесткой щеткой. Она терла деревянные плитки, но пятно не исчезало. Она поскребла его — это была вовсе не краска, но определить происхождение пятна не удалось. Мэгги попробовала растворитель, но и он не помог.
Тут Эми, стоявшая по другую сторону пятна, сказала:
— Это лицо.
Мэгги встала рядом с дочерью и увидела, что та права. Пятно имело форму лица: местами черты были нечеткими, уродливыми, искаженными, и все же это было лицо. Мэгги снова закрыла его ковром и вернулась на кухню к своему жаркому.
— Это тетя. — сказал Сэм сестре, когда мать ушла.
— Какая еще тетя?
— Тетя из магазина. А еще она была в саду. Правда.
Эми попыталась придать своему голосу отцовские интонации:
— Ты опять врешь?
— Она там была! Она ездит на крысе! Она была в саду!
— Ладно. Я подниму ковер, а ты плюнешь на это лицо. Давай. Плюй на лицо.
— Нет, лучше я подниму ковер, а ты плюнешь.
— Ты трусишь.
— Ты плюнь, Эми. Давай.
И тогда Сэм поднял ковер, а Эми плюнула на лицо. Затем они положили ковер на место.
— Ничего не говори, — велела Эми.
— Прекрасный ужин! — воскликнул Алекс, стирая с усов подливку. — Дети, скажите маме спасибо за прекрасный ужин.
— Спасибо за прекрасный ужин, — сказала Эми.
— Спасибо за прекрасный ужин, — повторил Сэм.
Так Алекс пытался сохранить мир в доме. Выпитое
в обед пиво наполнило его легкостью и бурным весельем. Он встал из-за стола и поднес спичку к дровам, заготовленным заранее, а потом взял воскресную газету, собираясь прилечь на диван.
— Прежде чем ты устроишься со всеми удобствами, — сказала Мэгги, — не мог бы ты заглянуть в игровую комнату? Мне кажется, там какая-то сырость просачивается снизу.