Темная сестра
Шрифт:
Он знал, что изрядно спровоцировал Мэгги, но ее вспышка застала его врасплох. Конечно, она и раньше на него сердилась, но ее поведение в последнее время удивляло его по многим причинам. Алекс хотел знать, кто именно обучал ее этим новым фокусам.
Фокусами он считал многозначительные фразы. Или вкус к ночным прогулкам, откуда Мэгги возвращалась в растрепанной одежде и с травинками в волосах. Или дневные часы, которые она проводила в таинственных местах, забывая о своих материнских обязанностях. Или те чудеса, что она стала вдруг вытворять в постели. Да, главным образом его смущала
Алекс налил себе еще одну хорошую порцию скотча и уставился в огонь.
Мэгги села у подножия одного из ровно стоящих камней. В голове у нее прояснилось. Иногда плач, как и снятие сексуального напряжения, помогает выплеснуть энергию, которая в ином случае с разрушительной силой устремилась бы внутрь. А возможно, секс, если взглянуть на него особым образом, напоминает плач. Мэгги казалось, что камни тоже плачут из сострадания к ней, — конечно же, не слезами, но той влагой, что осела на них из-за тумана. Облака немного расступились, свет луны стал ярче, и капельки на камнях переливались. Девять Дам плакали.
Необычный круг. Камни, похожие на людей. Само собой, на женщин. Танцующие Дамы. Кстати, как звали девять муз? Мэгги знала, что может поделиться с ними своим горем или иным чувством, для которого искала выход. Они бы его приняли, танцевали бы с ним, изменили его и вернули обратно. Не в этом ли заключалась их истинная цель? Создать хранилище? Колодец, в который можно что-то опустить, из которого можно что-то поднять?
Но это ощущение! Лунные ванны — вот что это было. Она просила, чтобы ей послали лунный загар, пока она бродит вокруг кромлеха. Озаренные луной капли блестели на обращенных к востоку спинах камней.
Мэгги тем же путем вернулась к машине, а потом опять прошествовала к камням, захватив с собой пластмассовый контейнер от фотопленки, найденный в бардачке автомобиля. Она ходила от камня к камню, собирая с каждого в контейнер капельки влаги. Просто ей так захотелось, ни с того ни с сего. Капли едва закрывали дно контейнера, но это не умаляло их ценности. Лунное благословение. Святая вода.
Мэгги оставила круг и подошла к одиноко стоящему камню. Она уже приняла решение возродить коллекцию трав, растений и масел, уничтоженную Алексом. Все это можно восстановить — кроме дневника; эта утрата невосполнима. Но теперь у Мэгги появилась старая Лиз: она придет ей на помощь и все-все растолкует.
Все будет в порядке, решила Мэгги, приближаясь к одиноко стоящему камню, Уигстону, от которого и пошло название этого места. Эш рассказывал Мэгги о происхождении этого имени. «Wikke» — англосаксонское название для ремесла мудрых: «witchcraft», «чародейство». Слово это происходило от ивы — «wikker», его по-прежнему использовали, говоря о плетении корзин или другом ремесле, связанном с древесиной. Тонкость и гибкость ивовой лозы можно сопоставить с блеском ума и проворством истинной ведьмы: и в том и в другом случае речь идет не о грубой силе, а о легких прикосновениях и ловком плетении. И вот он, камень, обладающий силой, — Ведьмин камень.
Он был почти вдвое выше каждой из Танцующих Дам, и между ним и Дамами существовала таинственная связь, хотя и стоял он в отдалении, замкнутый
Санкционированы? Но кем? Лицензия? Но от кого?
И едва Мэгги задала эти вопросы, как тут же почувствовала присутствие таинственной силы. Присутствие. Ошибиться было невозможно — полнота ощущения была такая же, как тогда, в Ивовом лесу.
Только еще сильнее.
В тишине был голос. Тонкий, шаловливый ноготок явился из темноты и пощекотал Мэгги загривок. Как и полагалось, она ощутила покалывание кожи. Мэгги судорожно вздохнула. Поскользнувшись, она ухватилась за камень и случайно порезала палец об острый скол на гранитной глыбе. Кровь брызнула в контейнер для пленки.
Мэгги почувствовала новый стимул.
Это не случайность.
Опять-таки слова. Откуда они взялись? Может быть, это говорило ее сердце?
Когда она повернулась к глыбе спиной, туман над землей взметнулся, точно подол длинной юбки, а потом опустился. Он кольцом окружил Танцующих Дам. Он подбирался медленно, точно живое существо. Поднявшийся ветерок доносил аромат пряностей, легкую ноту ладана.
Да, это было сильнее, чем встреча в лесу. Мэгги знала, что вызвала неведомую силу своей яростью, слезами и, наконец, решимостью. Эта способность пугала ее — так, что кровь стыла в жилах. Происходящее было очень важно.
— Ты повсюду, — прошептала Мэгги.
И она снова услышала те слова: «Только посмотреть на тебя».
Слова. Они шли откуда-то из глубин ее мозга. Слова мягкие и нечеткие, точно туман, но, безусловно, настоящие и убедительные. Мэгги замерла. Покрылась гусиной кожей. Это ощущение было сильнее, чем когда-либо, но она не была к нему готова. Что-то должно было произойти, но Мэгги казалось, что еще рано. Она не подготовилась. «Не готова, — думала она. — Я не готова увидеть твое лицо. Не сейчас».
Окруживший ее туман колыхался. Мэгги оставила камень и бросилась бегом через мрачную пустошь. Она бежала по неосвещенной тропинке, то и дело натыкаясь на чахлые кусты и ударяясь о булыжники, стоявшие вдоль дороги. Ее волосы развевались за спиной. Казалось, ноги ее одеревенели, стали тяжелыми, как корни. Она бежала к машине сквозь туман, с трудом поднимая ноги, задыхаясь от истощения и возбуждения.
Мэгги охватил ужас, из ее горла вырвался сдавленный шепот. Но, несмотря ни на что, она испытывала странный восторг. Когда она добралась до машины, то была уже на грани истерического хохота — так смеется ребенок, преследуемый взрослым во время какой-то игры.
Свет в гостиной все еще горел, когда Мэгги вернулась домой. Она с минуту посидела в машине, приходя в себя.
Войдя в дом, она заглянула в гостиную. Муж сидел, повернувшись к ней спиной. Он уставился на дотлевающие угли в камине и прижимал к себе бокал виски. Пустая бутылка стояла на каминной полке.