Темная симфония

Фихан Кристин

— Я Байрон. И я благодарен тебе за помощь, — формально ответил Байрон. — Был бы рад поприветствовать тебя, как полагается у воинов, но боюсь, что просто напросто свалюсь, — слабая улыбка чуть уменьшила выражение боли на его лице.

— В этом нет необходимости. Мы братья. Этого достаточно, — очень небрежно Доминик рванул зубами свое запястье, делая открытую рану, которой прижался ко рту Байрона. — Я был в пути, чтобы повидать нашего принца и своими собственными глазами убедиться, правда ли, что его Спутница жизни была человеком.

Кровь

вливалась в изголодавшиеся клетки Байрона, древняя кровь, чистая и сильная. Байрон старался не показаться жадным, но он был почти без сил, и неожиданное вливание древней крови ударило в него с силой грузового поезда. Наслаждение было пьянящим и ошеломляющим.

— Борзая хорошо охраняет твою Спутницу жизни. Он бы напал на меня, сделай я неверный шаг, но к счастью он догадался, что я за создание. Я позабыл про их верность и про их сердце. Благодарю, что напомнил мне об этом.

Байрон опустился на песок, чувствуя землю, тянущуюся к нему. Успокаивающую его. Невероятно вежливо он закрыл рану на запястье Доминика.

— Ты долго охотился.

— Слишком долго. Я становлюсь слабым и хочу спать, но я должен донести до нашего принца новости. Какое-то зло охватывает землю. Тонким слоем. Настолько тонким, что я не могу найти его источник, а я искал тщательно. И это несет в себе угрозу нашему принцу и нашим людям. Оно угрожает самому нашему существованию и образу жизни. Я должен предупредить его, а потом продолжу поиски своих потерянных родственников.

Байрон чувствовал кровь, текущую в нем. Как давно это было, когда кто-то из его собственной расы делился с ним кровью. Он почти позабыл, какое это пьянящее наслаждение.

— Потерянных родственников? Неужели принц осведомлен, что кто-то из наших людей пропал?

Доминик наклонился и поднял Байрона на руки, словно он был не взрослым мужчиной, а всего лишь ребенком.

— Моя сестра была ученицей великого колдуна. У нее были невероятные способности, а под его руководством она усвоила многие вещи, теперь потерянные для нашего вида, — Доминик изменил форму, продолжая надежно держать на руках Байрона, и понесся по ночному небу под прикрытием бури.

Эти слова послужили толчком для его памяти, всколыхнув воспоминания о сказаниях о волшебницах и колдунах среди их расы, учащих их людей защите и заклинаниям. Байрон закрыл глаза, позволяя слабости накатить на него. Он потянулся, чтобы соединиться со своей второй половинкой. Со своей душой.

— Антониетта? Ты в порядке? Они осмотрели твою рану?

— Байрон? Я оставила тебя одного. Я не могу вспомнить, что произошло. С какой стати мне оставлять тебя одного? — в голосе Антониетты слышались слезы. Она казалась несчастной и взволнованной. Совсем непохожей на его обычную Спутницу жизни. — Как я могла сделать такую ужасную вещь? Ради своего кузена? Чтобы спасти его? Я не могу понять, с чего бы мне оставлять тебя.

—

Успокойся, cara mia, я в порядке. Это я попросил тебя оставить меня, чтобы мой народ смог исцелить меня так, как это у нас принято, поскольку показ доктору моих ран был сопряжен с определенными трудностями. Он бы стал настаивать на вызове властей. Так было лучше всего.

— Нет! Не лучше! Я знала, что там присутствовала опасность, я чувствовала ее вокруг нас. К тому же была буря, и было холодно, а ты потерял слишком много крови. Таша закричала, когда увидела меня. Я была вся покрыта твоей кровью. Мне следовало бы остаться с тобой и защитить тебя. Исцелить тебя. У меня есть способности.

Байрон улыбнулся. Даже являясь Скарлетти с их необычной наследственностью, Антониетта не обладала необходимыми навыками. Он послал ей волну тепла, любви.

— Я буду рядом с тобой завтра вечером. Постоянно держи Кельта подле себя. Ты не сможешь связаться со мной, пока не сядет солнце, так что не паникуй, если вдруг потянешься, но не почувствуешь меня.

— Мне необходимо дотрагиваться до тебя. Знать, что ты действительно жив, — их связь уже начала ослабевать, хотя Антониетта отчаянно старалась удержать связывающую их нить.

Байрон был в полубессознательном состоянии, когда Доминик доставил его в пещеры глубоко под землей.

— Сегодняшнюю ночь мы проведем здесь, — Доминик раскрыл землю, выбрав участок с плодородной почвой, после чего опустил Байрона в прохладную, радушную землю.

— Расскажи мне о своей родственнице? Каким образом она пропала? — Байрон пришел в себя достаточно, для того чтобы искать дружеского общения с кем-то из своего вида.

— Я охотник на вампиров. Был рожден охотником.

— В то время как я — нет.

Доминик пожал плечами.

— Тот, кто охотится, хотя это не является его наследием, является воином, достойным уважения. Все это я знал уже в дни своей юности. То были темные времена, задолго до того, как войны уничтожили большую часть нашего народа. Моя сестра многое знала, и даже принц Влад консультировался с нею. Некоторые говорили, что она знает слишком много. Другие говорили, что она зависит от своих людей, хочет управлять ими, верит, что это ее право.

— Вы из рода Драгонсикеров, — Байрон откинул голову на мягкую землю и посмотрел на мужчину, который поделился с ним кровью. — Будучи юным, я имел привычку приходить в дом, в котором вы должно быть когда-то жили. Резьба, художественные изделия были так прекрасны. Мне хотелось быть в состоянии создавать подобные чудеса. Это было очень давно.

— Старый дом все еще стоит? Будет настоящим чудом снова увидеть его.

— Из уважения к твоему роду, — сказал Байрон, — там ничего не трогали, только сохраняли его для тебя или твоих родственников, если таковые остались.