Темная сторона души
Шрифт:
Она запнулась на этой мысли. Маше легко было представить: будь Митя ее мужем, все ее размышления были бы только об одном – как скорее вытащить супруга из-под ареста и не допустить, чтобы его посадили. Веронику терзало совсем другое – виновен ли ее Митя или нет? Поэтому, когда вечером к ним заглянули Сергей и Макар, она бросилась к обоим с таким видом, будто они принесли ответ на мучивший ее вопрос. Но ответа у них не было.
– Я не понимаю… – растерянно говорила Вероника, крутя в руках мятную веточку: запах успокаивал ее. – Не понимаю. Столько оперативников в деревне, следователь из города приехал, и
Бабкин собирался заметить, что милиция тут ни при чем, но Макар опередил его:
– Вероника, они все делают, – убедительно проговорил он. Женщина недоверчиво подняла на него голубые глаза, которые, казалось, за последние дни стали сероватыми. – Дело вовсе не в том, сколько человек живет в Игошине. Да хоть бы и десять!
– А в чем же?
– От любого преступления ведут два пути. – Макар покосился на Бабкина. – Сергей гораздо лучше меня знает и может объяснить.
– Сам расскажешь, – качнул головой тот.
– Во-первых, люди, – продолжал Илюшин. – Преступник разговаривает с жертвой, его видят свидетели, он проговаривается знакомым, связывается с перекупщиками, чтобы сдать вещи, если речь идет о воре. Любой из людей, с которыми общался убийца, мог бы стать ниткой, ведущей к нему. Год назад я шел по следу девушки, которая исчезла из Москвы, присоединившись к секте, за четыре года до начала нашего расследования. Группа продвигалась по лесам, старалась не привлекать к себе внимания. Но в каждой деревне, куда все-таки сектанты порой заглядывали и столько времени спустя, находился человек, который рассказывал мне о них. В каждой! Священник, пожилая женщина, ребенок – все эти люди один за другим вели меня к тому месту, где девушка умерла. Но в нашем случае таких сведетелей нет.
– Или оперативники не могут их найти! – с отчаянием проговорила Вероника. – Я думаю, что Лесник и был такой ниточкой, поэтому его и убили.
Илюшин кивнул.
– Возможно. Второй путь – вещи, – продолжал он. – Иначе говоря, следы. Нет идеальных преступлений, что бы там ни писали в детективных романах. Человек, убивший вашу мать, Вероника, должен был оставить отпечатки в доме. Тот, кто ударил Лесника, унес с собой топор – его собственный топор, кстати. На траве были следы ног. Оперативники работают грамотно: они ищут людей и следы. Не их вина, что у них ничего не получается, потому что на самом деле единственное, что могло бы им помочь, – тот самый топор, а вы же знаете, как легко спрятать его в деревне.
– А наволочка? – неожиданно подала голос Маша, сидевшая не за столом, а в углу. – Макар, почему вы ничего не говорите про наволочку? Она ведь тоже улика. Вдруг вы ее найдете… или оперативники? Тогда станет ясно, кто убил Юлию Михайловну?
Макар взъерошил волосы и покачал головой.
– Не хочу вас расстраивать, – мягко проговорил он, – но я сомневаюсь, чтобы на наволочке были действительно важные следы, по которым можно найти убийцу.
– Зачем же тогда он унес ее?
– Затем, что слишком много телевизор смотрел, – ответил Бабкин вместо Макара.
– Именно, – подтвердил Илюшин. – Думаю, тут убийца перестраховался. Может быть, боялся, что на ткани будут отпечатки его пальцев. Но в качестве улики
В комнате наступило молчание. Вероника слишком сильно нажала на веточку, и та сломалась.
– Получается, – тихо сказала она, – что найти преступника невозможно?
Бабкин не стал отвечать. Сам он считал именно так.
– Почему же? Возможно, – раздался голос Макара, и Сергей удивленно взглянул на друга. Пока они не продвинулись ни на шаг в расследовании, не считая того, что узнали несколько неприятных деревенских тайн. – Мы с Сергеем довольно много сделали, – невозмутимо продолжал Илюшин, и Бабкин еле сдержался, чтобы не пихнуть его под столом ногой. – Завтра или даже сегодня я поеду в город, потому что мне нужно кое-что выяснить. Вот тогда можно будет поговорить более предметно.
Он поднялся, сделал шаг к двери и остановился.
– Вероника, хочу вас предупредить, – начал он, и женщина резко повернулась к нему. – Когда мы найдем убийцу вашей матери, улик против него, скорее всего, не будет – по причинам, которые я привел. Поэтому в процессуальном плане наше расследование даст немного. Здесь стоит рассчитывать только на прокуратуру.
– Я буду знать, – прошептала Вероника. – Важнее всего мне знать самой. Знать наверняка.
– Тогда подождите немного, – небрежно проговорил Макар. – Всего лишь несколько дней.
Сергей догнал его у дороги.
– Что! Ты! Им! Плел! – рявкнул он шепотом, потому что боялся, что его громогласный вопль услышат в доме. – Макар, какой «предметный разговор»? Какое «продвинулись в расследовании»?
– Знаешь, меня это дело заинтересовало, – невозмутимо изрек Илюшин. – Поэтому я действительно собираюсь съездить в город – развеяться, подышать смогом. Можешь распаковывать свою тачку – отвезешь меня сегодня вечером.
– Какого хрена?! – не сдержавшись, возопил Бабкин. – Макар, мы ничего не узнали и не узнаем! Егорова отпустят, потому что против него улики косвенные, смешные.
– Но им ведь нужно не это, – обернулся к нему Макар. – Веронике с Марией. И, между прочим, мы с тобой уже многое узнали.
– Что?! – Сергей беспомощно остановился посреди дороги. – Вытащили скелеты из шкафов? Испачкались в чужом грязном белье?
– Фантазии тебе не хватает, Серега, – с сожалением признал Илюшин, беря его за руку и переводя через дорогу, как ребенка. – Ты опираешься на классические правила расследования, которым тебя в институте учили.
– Потому что других нет! Нет других правил, Макар, ты же сам им, – он кивнул на дом Егоровых, – все объяснил! У нас ни улик, ни свидетелей. При чем здесь фантазия?!
– При том, мой многокилограммовый друг, – Макар открыл калитку и зашел во двор, оставив Бабкина снаружи, – при том, что при отсутствии объективных данных все, что тебе остается, – это нафантазировать преступление. А потом посмотреть, к чему подойдет твоя фантазия. Или к кому. Вот и все. Легко и просто.
Он заметил тетушку Дарью, бредущую по огороду с ведром, и поспешил ей на помощь. Сергей постоял, возвышаясь над забором, помотал головой, как будто его слегка стукнули по ней, и пошел за ним следом, не обращая внимания на знакомое лицо, промелькнувшее в двух шагах от него.