Темная сторона Луны
Шрифт:
— Если вы хотите подать заявление, то этими вопросами занимается городская полиция.
— Я думала, вы его разыскиваете.
— По делу о поджоге.
— Человек, подозреваемый в поджоге, вломился в мой дом и пытался убить моего друга. Когда же я ему сказала, что его машину видели перед пожаром у дома Джо Гассера, он смылся. С тех пор о нем ни слуху ни духу. Мне казалось, что вас это заинтересует.
— Откуда вы знаете, что он исчез?
— От его психиатра. — Люсиль дала следователю номер телефона Альфреда Венгера.
Венгер повел себя как истинный профессионал. Он спросил
— И грибов?
— Он хорошо разбирается во флоре и фауне леса, если вы это имеете в виду. Что мне ему передать, когда он объявится? Он в розыске?
— Мы пока не собираемся его задерживать. И если молодые люди не заявят в городскую полицию, наши коллеги тоже его не арестуют. Но вы можете дать ему хороший совет: пусть он сам ко мне зайдет или позвонит.
Блазер положил трубку. В этот момент прогремел гром. Почти сразу же по жестяному карнизу забарабанил грозовой ливень. Пришлось закрыть окно.
Три следующих дня над округой гуляли ураганные ветры. Такой погоды, по уверениям статистиков, не наблюдалось последние шестьдесят два года. В предгорьях Альп неприметные в обычное время ручьи подмывали опоры древних мостов, и те обрушивались. Селевые потоки отрезали от внешнего мира несколько деревень и парализовали движение по близлежащим железным и автомобильным дорогам.
В общем, в такую погоду оставаться в лесу на ночь было нельзя.
Альфред Венгер напрасно ждал каких-либо известий от Урса Бланка. На четвертый день, в понедельник, он позвонил в его контору. Но там ему сообщили, что не имеют понятия, где может быть Бланк. Голос у секретарши звучал немного напряженно. Точно она устала отвечать на этот вопрос.
В тот же день Венгер переговорил по телефону с Эвелин. Она высказала предположение, которое он сам боялся озвучить: вероятно, что-то случилось.
Наконец ветер утих. Небо все еще было затянуто облаками, но они уже не проносились над пансионатом подобно неуправляемым цеппелинам, а бесформенными серыми массами вяло висели над холмами.
Франц и Лени Хофер даже в плохую погоду выходили с детьми на прогулку. Последние три дня за окном царил сущий ад. Поначалу они восприняли непогоду, рассматривая ее как явление природы. Но после того как буря бушевала всю ночь напролет, а утром дождь пошел еще сильнее, семья Хофер понемногу начала роптать. Благодаря прекрасному солнечному летнему дню накануне им кое-как удалось скрыть разочарование по поводу своих апартаментов, равно как и не начинать заново споры о том, куда лучше было ехать — на море или в горы. Но установившаяся гармония оказалась хрупкой. Она не устояла перед теснотой их номера в пансионате.
Поэтому когда буря миновала и появилась возможность снова выбраться на воздух, не опасаясь, что на голову упадет кирпич, горшок с геранью или вырванное с корнями дерево, они это сочли чуть ли не величайшим благодеянием. Отец, мать
Кати, средняя дочь, ушла далеко вперед, словно хотела оторваться от остальных. Лени Хофер увидела, как она свернула с дороги и скрылась в кустах: «Если она решила поиграть в прятки, то я сделаю вид, что не заметила, и пройду мимо». Однако Кати быстро вернулась на дорогу и жестами стала подзывать остальных. Никто и не подумал ускорить шаг. Кати снова растворилась в кустах.
Место, где она свернула с дороги, оказалось съездом на автостоянку, которая пряталась за зарослями лесного орешника. На ней могли разместиться около десяти автомобилей. Стоянка была оборудована скамейкой для отдыха, двумя мусорными корзинами и щитом с изображениями охраняемых растений. Протекавший между лесной опушкой и автостоянкой ручеек превратился в коричневый поток и намыл по обе стороны несколько метров земли. Две вырванные с корнями ели придавили крышу черного «рейнджровера». Задняя часть машины по самые окна увязла в русле ручья.
Джип был зарегистрирован в качестве служебной машины одной адвокатской конторы.
— Чтобы выбраться из этой грязищи, нужен вездеход, — незатейливо сострил деревенский полицейский.
Звонок в город позволил выяснить, что д-р Урс Бланк, который, как правило, пользуется «рейнджровером», пропал примерно неделю назад. Его не объявили пропавшим только потому, что он и раньше нередко выбирался в лес на длительное время и по таким дням с ним, естественно, никакой связи не было. Он прекрасно зная лес и имел хорошее снаряжение.
— Не такое уж и хорошее, — сказал деревенский полицейский своему коллеге из кантона, после того как они обследовали вытащенную из грязи машину. В ней нашли рюкзак, продукты, туристское снаряжение, одежду, спальный мешок и палатку.
Принесенная ручьем галька разбила одно из задних стекол. Салон машины был заполнен грязью, гравием и ветками. В бардачке полицейские обнаружили размокший паспорт, связку ключей и кошелек. В кошельке было больше трех тысяч франков, коллекция кредитных карточек и водительское удостоверение. Кроме того, там лежал разбухший конверт. В конверте — листок, по виду больше напоминавший батик. Это, несомненно, было письмо, но чернила расплылись. Различить, да и то с трудом, удалось только напечатанный заголовок: «Д-р Урс Бланк, адвокат. Attorney at law». [33]
33
Поверенный в делах (в суде), адвокат (англ.).
— Прощальное письмо, — предположил деревенский полицейский.
То был не первый человек, кого он здесь находил. Грюндельзее хоть и маленькое озеро, но в глубину метров четыреста будет, а то и побольше. Не раз случалось, что люди тут пропадали.
Секретарша Бланка уже обо всем рассказала Альфреду Венгеру, и поэтому он успел подготовиться к расспросам полицейского, который несколько дней назад справлялся об адвокате.
— Можно ли допустить, что Урс Бланк совершил самоубийство?