Шрифт:
Часть первая
Долгое возвращение
Глава 1
На острове Кирос ничего не изменилось
Ломакс, раздетый до пояса, но все же обливающийся потом, лежал на узкой койке в душной каюте и смотрел в покрытый пятнами потолок.
От долгого разглядывания пятна сами собой сложились в довольно точную карту Эгейского моря. И он мысленно проследил свой путь от Афин через Кикладские острова к громадной массе Крита и ощутил
Плеснув воды в растрескавшийся таз, стоявший под зеркалом рядом с койкой. Ломакс с наслаждением смыл с себя пот. Он был широкоплечим и мускулистым, и на его загорелом тренированном теле безобразный сморщенный шрам от старого пулевого ранения под левой грудью выглядел зловеще и как-то не к месту.
Уже вытираясь, он столкнулся в зеркале с пристально смотревшим на него незнакомцем с выступающими скулами, туго обтянутыми кожей, и угрюмыми темными глазами, что бесстрастно взирали на мир и выражение которых он давненько не мог объяснить даже себе самому.
Когда он потянулся за рубашкой, в приоткрывшуюся дверь каюты заглянул стюард.
– Кирос через полчаса, мистер Ломакс, – сказал он по-гречески.
Дверь за ним закрылась, и тут впервые Ломакс ощутил шевельнувшееся в нем чувство волнения, как будто прикосновение холодных пальцев где-то внутри. Он надел хлопчатобумажную куртку и вышел на палубу.
Стоя у поручня. Ломакс наблюдал за постепенно возникающим из моря Киросом. Вышедший из рубки капитан Пападемос, плотный мужчина, весь черный от солнца, с изборожденным морщинами лицом, задержался рядом с ним.
Он поднес спичку к трубке.
– Зной мешает, но если постараться, отсюда можно увидеть Крит. Неплохой вид, а?
– Не то слово, – согласился Ломакс.
– Я был всюду, где только может побывать моряк, – продолжал Пападемос. – А в конце концов понял, что ходил по кругу.
– А разве мы все не ходим по кругу? – отозвался Ломакс.
Он достал сигарету, и Пападемос предложил ему огня.
– Для англичанина вы прекрасно говорите по-гречески. Лучше, чем любой иностранец. А раньше вы здесь бывали?
Ломакс кивнул.
– Очень давно. Еще до потопа.
Пападемос озадаченно нахмурился, но вскоре его лицо прояснилось:
– А, понял! Вы были на островах во время войны.
– Верно, – согласился Ломакс. – Работал в основном на Крите по заданиям объединенного командования союзников.
– Да? – Пападемос кивнул, сразу сделавшись серьезным. – Для нас всех это были тяжелые времена. Люди на островах никогда не забудут, как нам помогли англичане, А с тех пор вы бывали здесь?
Ломакс отрицательно покачал головой:
– Никогда. Все какие-то, неотложные дела подворачивались. Знаете, как это бывает.
– Жизнь, друг мой, постоянно держит за
– Все меняются, – согласился Ломакс.
– Может, у вас тут какой интерес? Почему все-таки Кирос? Есть места и получше.
– Да хотелось кое с кем повидаться, если, конечно, они еще здесь, – ответил Ломакс. – Хочется посмотреть, изменились ли и они тоже. Ну а потом я поеду на Крит и Родос.
– На Киросе ничего не меняется. – Пападемос сплюнул за борт. – Вот уже десять лет хожу этим рейсом, а они относятся ко мне, как к зачумленному.
Ломакс пожал плечами:
– Может, они просто не любят чужаков.
Пападемос помотал головой:
– Они вообще никого не любят. Вы уверены, что у вас там есть друзья?
– Надеюсь.
– Я тоже. Но если это не так, то вы окажетесь в затруднительном положении и застрянете здесь на неделю, пока я не зайду сюда снова.
– Попробую рискнуть.
Пападемос выбил пепел из трубки о поручень.
– Мы простоим здесь четыре часа. Почему бы вам все-таки не вспомнить старые времена и не пойти на Крит вместе со мной? Лучше провести время в Ираклионе, чем здесь.
Ломакс покачал головой:
– Возможно, через неделю я и присоединюсь к вам, но только не сейчас.
– Ну смотрите. – Пападемос пожал плечами и вернулся в рубку.
Они уже подошли близко к берегу, и над ними возвышался главный пик острова высотою в три тысячи футов. Когда их небольшой пароходик огибал изогнутый мыс, усеянный белыми домиками, им навстречу, направляясь в открытое море, прошла одномачтовая шлюпка-каик с надутым ветром парусом. Да так близко, что Ломакс мог рассмотреть большие глаза, нарисованные на ее носу.
Мужчина за рулем шлюпки беспечно взмахнул рукой. Ломакс ответил ему, и как раз в этот момент шум мотора стал затихать, так как судно готовилось войти в гавань.
На белой дуге пляжа тут и там были разбросаны ярко раскрашенные рыбачьи лодки. Около них сидели небольшими группками рыбаки, чинившие сети, а дети гонялись друг за другом по отмели, их крики слабо доносились издалека.
Ломакс, вернувшись в каюту и быстро уложив вещи, оставил парусиновую сумку и портативную пишущую машинку на койке и снова вернулся на палубу.
Они уже шли вдоль каменного пирса, и когда мотор замолк, все вокруг показалось странно тихим в этой изнуряющей жаре.
На пирсе дремали на солнце три старика и сидел мальчишка с удочкой, а около него свернулась калачиком маленькая черная собачка.
Когда стюард вынес из каюты сумку и пишущую машинку, Пападемос снова вышел из рубки:
– А вы путешествуете налегке.
– Как всегда, – ответил Ломакс. – А что теперь? Мне можно запросто сойти на берег? Или кто-нибудь захочет посмотреть мои документы?