Темная сторона разума. Как человек превращается в чудовище
Шрифт:
Замести следы никто не пытался, скорее убийца стремился просто навести хоть какой-то порядок – и то безуспешно. Мест преступления я видела немало и могу точно сказать одно: избавиться от следов – непростая задача, даже для опытного убийцы, который знает свое дело. Человеку, который пытался оттереть кровь с дивана губкой и промокнуть ковер туалетной бумагой, явно не хватило сил и расчетливости размышлений, необходимых для того, чтобы замаскировать свои действия. После тщетных попыток убрать тело Пола или хотя бы разрезать его на части, Элисон завернула труп в одеяла; сил смотреть на то, что она сотворила, у женщины уже не было. Так и остался покойный муж лежать на светлом ковре с цветочным узором.
На других фотографиях – самый обычный дом, разве что подозрительно чистый и аккуратный. В детских комнатах
А еще записка. Элисон вырвала пару листков из украшенного цветами разлинованного детского блокнота и оставила свое послание с обеих сторон мимо строчек. Почерк выглядел схематично, с тонкими буквами, написанными явно трясущейся рукой. «Так больше не может продолжаться, я больше не могу справляться. Простите меня. Присмотрите за детьми, скажите им, что я их люблю. Они у моей мамы, пожалуйста, пусть останутся с ней». Одна и та же мысль, многократно изложенная на четырех страницах: простите меня, я больше не могу справляться. Никакого тщательно продуманного объяснения, оправдания. Скорее поток сознания; хаос, вырвавшийся на волю. Элисон легла на пол рядом с телом мужа и пролежала там до следующего утра, когда вернулась ее мама с детьми.
Тюрьма, куда ее поместили на время следствия, не отличалась от прочих женских тюрем, где я бывала. В Англии всего двенадцать специализированных женских исправительных заведений, поскольку среди британских заключенных лишь 10 % – женского пола. Ничего общего с американскими сериалами вроде «Оранжевый – хит сезона» [33] . Никакой униформы, заключенные носят собственную одежду. Если и есть какая-то общая форма, то это скорее джинсы и футболка. Что называется, комфорт превыше стиля. Допросные в женских тюрьмах мало отличаются от аналогичных помещений в мужских заведениях, хотя иногда попадаются довольно уютные помещения с красивыми картинами на стенах, игрушками в коробках. Как будто ты находишься не в местах лишения свободы, а сидишь в очереди к стоматологу. Но в этих комнатах матери ждут не очереди на удаление зуба, а встречи со своими детьми.
33
«Оранжевый – хит сезона» – американский телесериал из жизни заключенных женской тюрьмы. – Прим. пер.
В такой семейной комнате я встретилась с Элисон. Там была даже небольшая кухонька с раковиной и несколькими низкими мягкими стульями. Помню, выключатель света был оборудован датчиком движения, а так как мы сидели низко, мне приходилось каждые пятнадцать минут махать руками, чтобы снова включился свет. Это казалось откровенно глупым и неуместным в данной ситуации.
Передо мной сидела худая, среднего роста женщина, волосы собраны в строгий конский хвост, черты лица тонкие, глаза карие, широко посаженные. Вокруг висков виднелись участки седых волос, уши проколоты, хотя серьги явно давно не надевала. Глаза блестят от слез: женщина тихонько плакала всю нашу беседу.
Что она мне рассказала? Муж ударил ее в первый раз десять лет назад, когда она призналась ему, что беременна. Они тогда ехали в машине: она за рулем, а он на пассажирском сиденье. Он просто взял и ударил ее лицом о руль. Все произошло так быстро, что поначалу Элисон вдруг решила, будто в них врезались сзади. Она рассказала обо всем матери, а та спросила, чем же дочь так взбесила мужа, и дала совет: если уж ты впрямь беременна, то лежи дома в постели. Та беременность закончилась выкидышем, потому что Пол столкнул жену с лестницы,
Трижды Элисон обращалась в полицию, но безрезультатно: мужу так и не предъявили никаких обвинений. После третьего раза Пол так сильно избил жену, что жаловаться она больше не решалась. При любом обсуждении проблемы насилия в семье кто-нибудь да спросит: «Почему же не развелась, не писала снова и снова заявления в правоохранительные органы?»
Не так все просто. В семье, где происходит насилие, отношения весьма сложны: они скорее похожи на закрученную пружину боли и жестокости, глубокого раскаяния, наполненных эмоциями примирений, надежд и восторга. А потом… страх и ужас. Жертва знает: есть лишь затишье перед бурей, буря вот-вот разразится, но когда точно – неизвестно. Человек пытается избежать судьбы, поменяв что-то в своем поведении, уходя в себя, пропадая, делая все возможное, лишь бы сохранить хрупкий мир. Но миру не быть. И неизбежно становится еще больше насилия, и цикл повторяется снова.
Это порочный круг, каждый раз стороны обречены повторять этот злополучный цикл. Жертве приходится приспосабливаться: насилие и жестокость создают мощный стимул к обучению. Женщина уже и сама верит, что все ее несчастья – ее же вина, видит в себе лишь слабость и никчемность. Вот станет хорошей девочкой, и тогда все наладится. А пока она еще не заслужила любви. А что агрессор? Он привыкает к своей власти и безнаказанности, лихо пользуясь своим умением с помощью жестокости и манипуляций заставить партнера беспрекословно подчиняться. Связь между ними – словно шрам. Казалось бы, что может быть в таком случае проще, чем развод, но жертва уже лишена воли и не может выбраться из этой паутины.
Элисон удалось после долгих попыток и ожидания в очереди перебраться в женский кризисный центр, но Пол пришел за ней и заставил вернуться домой. Он угрожал рассказать социальным службам, что она психически нездорова, и тогда у нее отобрали бы детей. Элисон была очень зациклена на чистоте и порядке, убиралась тщательно и часто. Муж часто говорил ей: «Тебя в сумасшедший дом посадят, если кто-то узнает о твоей склонности».
Она рассказала мне, что, еще будучи подростком, работала в ресторане, который временно закрыли из-за несоблюдения санитарных норм. Мать Элисон была строгой и требовательной женщиной, которой было невозможно угодить; она предположила, что ее дочь попросту не справлялась со своей работой. Так у моей собеседницы развилось ОКР [34] . А потом у нее просто выработались ритуалы: прибираться, прибираться, еще раз прибираться всякий раз, когда она чувствовала беспокойство и тревогу. Женщина словно упорядочивала тот хаотичный поток ее мыслей, который был в ее уме каждую минуту ее бодрствования. Она рассказала, что Пол специально терзал ее, разбрасывая по всему дому печенье и чипсы.
34
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР), невроз навязчивых состояний – психическое заболевание, при котором человека мучают навязчивые неприятные мысли, вызывающие тревогу и фобии. Избавиться от них он пытается с помощью непроизвольных или полупроизвольных навязчивых действий (в данном случае патологическое стремление к идеальной чистоте в доме). – Прим. ред.
В медицинской карте упоминается несколько госпитализаций за последние два года с необъяснимыми травмами, в том числе с химическими ожогами горла от хлорного отбеливателя. Тогда она сказала врачам, что выпила хлорку случайно. Мне же призналась: Пол заставил ее это сделать, когда вдруг решил, что бесконечная уборка его раздражает. Зажал ей нос, вынуждая проглотить опасную жидкость. Врачи сразу поняли, что никакой случайности тут быть не может, никакой взрослый не выпьет хлорку по ошибке, и начали подробно расспрашивать о случившемся. Но Элисон молчала: боялась за детей. Одна из медсестер попробовала поговорить с пациенткой, ничего не добилась и сказала: «Вам, должно быть, нравится так жить, раз вы собираетесь вернуться домой».