Темная сторона российской провинции
Шрифт:
Песков взял его и, перевернув стеклом вниз, нажал кнопку, проверяя — горит ли. Желтое пятно света уткнулось в спальник: фонарик горел.
— Отлично. А то в моем батарейки сели. Теперь тихо сиди.
— Там кто-то ходит, да? — Наконец у Риты прорезался голос. Петрович яростным жестом прижал палец к губам и высунул голову из палатки.
Рита замерла.
Снаружи шумел дождь. Сквозь его перестук явственно доносилось… сердитое ворчание. Зверь, крупный хищник!
Рита почувствовала, как сердце ее прыгает где-то в горле. И вдруг с ужасом поняла, что отдельные звуки в этом зверином рыке она узнает…
— Дас
— Кто там? Кто это? — схватив за руку Петровича, прошептала Рита. Она догадывалась, но все еще не могла поверить.
Песков дернулся, будто его током шибануло, обернулся.
— Призрак, — сказал он, и пальцы у Риты похолодели от выражения, с которым он выговорил эти слова. — Призрак… Я надеюсь.
А тот, снаружи, все бубнил, расхаживая тяжелой медвежьей поступью по лагерю, и бормотал:
— Дас ист нихт гут.
24
Нехорошо, нехорошо (нем.).
«Нет, правда. Это же он по-немецки!» — все-таки признала Рита. Она учила этот язык в школе и в институте. Когда хоть это разъяснилось, ей стало проще воспринимать смысл сказанного чужаком.
— Niemand ist wach. Man muss die Posten kontrollieren.
«Никто не караулит. Надо проверить посты», — мысленно перевела Рита. Значит, там, в темноте — немец.
Говорит чисто, без акцента.
Но откуда он взялся? И что делает в горах среди ночи один? И почему так испугался Петрович? От неожиданной мучительной головоломки Риту даже слегка затошнило.
Она вздрогнула, когда Песков рядом с ней вдруг дернулся и громко выкрикнул по-немецки:
— Stopp oder ich schiesse! Wer da im Lager? [25]
Снаружи все стихло. А потом раздался звук торопливых шагов: незнакомец двинулся на голос.
— Ich bin es, Leutnant Friedrich von Waltz… Ich kontrolliere die Posten. Mit wem spreche ich?
«Это я, обер-лейтенант Фридрих фон Вальц. Проверяю посты. Я должен сдать смену. С кем я говорю?» — поняла Рита.
25
Стой, стрелять буду! Кто там ходит по лагерю? (нем.)
Песков оглянулся, кивнул Рите и вылез из палатки навстречу незнакомцу.
— Kapitan Dittzer. Jetzt ist meine Schicht. Sie konnen frei sein, Leutnant. Es ist alles in Ordnung, [26] — светя фонариком перед собой, сказал он.
Высокая фигура немца сутулилась совсем близко от входа в палатку.
В слабом свете электрического фонарика Рита увидела лихорадочно блестящие глаза, изможденное рыжее лицо, густо заросшее волосами. В руках незнакомца что-то поблескивало. «Нож!» — ахнула про себя Рита.
26
Я капитан Дитцер. Теперь моя смена. Вы можете быть свободны, обер-лейтенант. Все в порядке (нем.).
Но
— Sind Sie sicher?
— Absolut.
— In Ordnung. Dann kann ich schlafen gehen?
— Ja, Sie sind frei. Gehen Sie, Leutnant.
— Na, endlich, endlich… [27]
Немец вздохнул. Рыжее лицо его распустилось в счастливой улыбке. Он убрал нож в чехол на поясе, снял с кудлатой головы пилотку и вытер ею мокрое от дождя лицо.
27
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Хорошо. Значит, я могу пойти спать?
— Да, вы свободны. Идите, лейтенант.
— Наконец-то, наконец-то… (нем.)
Постоял, покачиваясь и улыбаясь, потом развернулся и двинулся вверх по тропе в сторону перевала.
Петрович, напряженный и злой, шепнул Рите:
— Разбуди всех, спускайтесь вниз, на базу. Прямо сейчас.
— А вы?! — Рита вцепилась в рукав инструктора.
— Я за ним. Расскажи Горохову, как все было. И чтоб не вздумали меня искать! Никто из вас, желторотых… Вы не представляете, что это такое — натренированные рефлексы убийцы, горного стрелка… Передай им — я сам. Поняла?
Когда Рита кивнула, Песков скользнул в темноту вслед за удаляющимся чужаком, двигаясь по-звериному ловко и бесшумно.
Услышав дикий рассказ Риты, все взбудоражились. Быстро собрались и в наступающем сером свете утра вернулись в лагерь. Начальник, как и следовало ожидать, прямых указаний Пескова слушать не стал: вызвал наверх подмогу в виде местной милиции. Участковый из ближайшего поселка поделился сведениями: оказывается, окрестные жители уже не раз жаловались, что на их пастбищах пропадают овцы, а во дворах — мелкая домашняя живность. На все эти пропажи до сих пор не обращали внимания, списывая на диких зверей.
— Но ведь дикий зверь не станет воровать веревки, одежду и хлеб, — усмехаясь, сказал милиционер. — Мы уже начали кой-кого подозревать…
— Откуда он тут взялся?! — недоумевал начальник лагеря. Он был больше всех рассержен появлением опасного чужака: все спортивные графики полетели к чертям из-за возникшей проблемы.
— Люди говорят, он контуженый. Умом тронулся. Для него война до сих пор не кончилась, — сказал участковый.
— Для Петровича, значит, тоже.
Старший лейтенант Песков, уволенный в запас из войск 3-го горнострелкового корпуса, потратил двое суток, чтобы выследить место, где прятался фашистский недобиток.
Укромную пещеру обложили со всех сторон вооруженные милиционеры и местные охотники.
Лейтенанту фон Вальцу предложили сдаться, объяснив по-немецки, что война окончилась 30 лет назад, и нет никаких причин солдату бывшего вермахта прятаться среди пустых и холодных скал.
Но немец не смог или не захотел принять правду. Разъярившись, он выскочил из своего укрытия и бросился с ножом на того, кто оказался ближе к нему, — молоденького парня-пастуха с отцовской берданкой в руках.
Убийцу остановила пуля, с близкого расстояния развалившая немцу черепную коробку.