Темная сторона российской провинции
Шрифт:
И огромные ямы. Влетев в одну из них на полном ходу, я ощутил, как подпрыгнула машина. А потом раздался грохот — рвануло переднее колесо.
Заскочив в яму, оно деформировалось и буквально взорвалось под брюхом автомобиля. Повезло еще, что коренастый городской джип, на совесть сработанный японцами, проявил самурайскую стойкость и не перевернулся. В таких условиях все было возможно.
Я остановил машину, трясущимися руками заглушил двигатель и какое-то время просто сидел, приходя в себя.
Бесшабашная «семерка», из-за которой
Дорогу со всех сторон обступал густой смешанный лес. Солнце, клонящееся к закату, насквозь протыкало спицами лучей кроны больших деревьев, пачкая листву кровавыми пятнами.
Я вылез из автомобиля, походил вокруг, разминая затекшие конечности, стараясь успокоиться и снять мандраж.
Легкий осенний ветерок игриво поворошил мне волосы, а затем предательски скользнул под рубашку, и я продрог от его холодных и сырых объятий.
Это напомнило мне, что ночь приближается, и, хотя осень выдалась в этом году относительно теплая, оставаться под открытым небом не стоит.
Я вернулся в машину, щелкнул кнопкой, открывая багажник, и, уже подняв крышку его, сообразил, что запаски у меня нет. Прежнюю я недавно отдал приятелю, а новую так и не завел. Столичные дороги балуют водителей. Вот я и забыл. Проявил беспечность и безответственность.
И это еще не все, холодея, вспомнил я.
Перед поездкой я вставил в телефон новую симку. Нарочно, чтоб никто не звонил и не доставал меня там, где я буду. А в ее телефонной книге значился только один номер — пансионата. Но и он оказался сейчас «вне зоны доступа».
Что ж… Можно не сомневаться: обязанность водителя иметь в машине запаску запомнится мне отныне и крепко, и надолго.
Чертыхнувшись, я огляделся по сторонам. Никого и ничего.
Я достаточно далеко отъехал от города, чтобы уже не ждать милостей от цивилизации в виде автосервиса.
Если и рассчитывать на кого, так только на случайно проезжающих мимо автолюбителей. Но мне и в этом отношении не повезло: вечер воскресенья. Вряд ли какой-нибудь Чип или Дейл поспешит мне сейчас на помощь.
Тяжело вздохнув, я вернулся в машину, взял с заднего сиденья свою куртку, сумку с деньгами и документами, вынул ключи из замка зажигания и запер машину на сигналку.
Впереди маячил сквозь ветви деревьев большой дорожный указатель — поворот на какое-то село. Насколько я помню карту, которую видел на сайте пансионата, именно от этого указателя я должен был свернуть на второстепенную дорогу. К сожалению, карту я не распечатывал — положился на свою память.
Почему-то теперь у меня не было уверенности, что это тот самый проселок. И спросить не у кого.
Но ведь все равно пансионат недалеко отсюда.
И если уж в этот «Тихий угол» наведываются автотуристы, то где-нибудь поблизости должен быть автосервис.
Захламленный гараж какого-нибудь Иваныча или Петровича — местного Левши, который
Ведь без таких Иванычей ни одно село не обходится. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. (Кажется, как раз в этот момент моя мизантропия дала трещину — маленькую, но ощутимую.)
Я надел куртку, закинул сумку на плечо и пошел, ориентируясь на указатель. Если верить ему, до ближайшего села пешедралить предстояло немало — километров пять.
За неширокой лесополосой лежало огромное сжатое поле пшеницы. Издалека его желто-коричневое пятно напоминало вытертый плюш мягкой игрушки, но вблизи пучки срезанной соломы оказались жесткими и колкими. Я отказался от идеи сократить путь через него и зашагал по пыльной бетонке, которая, петляя, убегала куда-то за холмы, упираясь в лиловую полосу леса и низко нависшие над ним сизые тучи.
За холмами виднелась серая крыша какого-то строения, и я обрадовался, решив, что поселок с гаражом, который я искал, вероятно, ближе, чем мне показалось вначале.
Но, поднявшись на пригорок, я убедился, что первоначальный расчет, увы, был верен: с дороги виднелась гигантская крыша какого-то хозяйственного строения, вероятно, заброшенного коровника. Домов рядом с ним не было ни одного.
С беспокойством отметив, что небо наливается мраком так быстро, словно кто-то сверху поливает его чернилами, я отправился дальше. Черная асфальтовая дорога ответвлялась влево, огибая зачем-то очередной клин лесополосы и возвращаясь обратно уже позади него: сквозь редкие ряды молодых березок я разглядел, как по другую сторону какой-то старый грузовичок, натужно ревя, преодолевает дорожные колдобины.
«Пожалуй, успею его перехватить, если срежу прямо здесь, через этот хилый лесочек», — решил я и, сойдя с дороги, шагнул в траву.
Это было ошибкой, и я убедился в этом довольно скоро. Сразу за первым рядом деревьев я наткнулся на бурелом из упавших или срезанных веток, огромной беспорядочной кучей наброшенных посреди лесополосы. Я попытался обойти препятствие, радуясь, что могу ориентироваться на грохот мотора грузовичка.
Но, пока я обходил завалы, грохот стих, а я неожиданно оказался в довольно густом лесу.
Молодые и старые ели окружили меня, как будто выражая недовольство незваным гостем, без спросу забравшимся в их владения. В сырых ямках, заполненных палой листвой, чернела вода. Опасаясь промочить ноги, я петлял среди деревьев и ям, и в конце концов набрел на настоящее болото, затянутое ряской в зарослях осоки. Что-то удержало меня сделать еще шажок по яркой и ровной зеленой полянке: я отошел в сторону, задев ногой черную вонючую жижу, — и вовремя. Под ногой громко чавкнуло — еще немного — и болото затянуло бы меня в свое влажное ненасытное чрево. Выбираясь с гибельного места, я едва не оставил там свои кроссовки.