Темная сторона сексуальной революции. Переосмысление эпохи эротической свободы

Перри Луиза

Досадно, что, намеренно дистанцировавшись от эволюционной психологии, большинство феминисток лишили себя возможности сколько-нибудь существенно повлиять на ее развитие. По правде говоря, сама идея эволюционной обусловленности психологических различий между полами стала в некоторых кругах настолько табуированной, что даже озвучивание такой возможности воспринимается как знак антифеминистских настроений. В 2017 году инженер Google Джеймс Деймор распространил манифест, в котором предположил, что недостаточная представленность женщин в Google может быть отчасти следствием (по его словам) «различий в распределении черт характера между мужчинами и женщинами» [63] . Исследование, на которое ссылался Деймор, было совершенно обоснованным, и тем не менее его уволили за нарушение кодекса поведения Google, что спровоцировало бурные дебаты в СМИ.

63

‘Google’s ideological echo chamber’, июль 2017, https://web.archive.org/web/20170809021151/https://diversitymemo.com/.

Вследствие

этого табу люди, желающие публично поддержать эволюционистский подход, часто попадают в одну из двух категорий: либо они не восприимчивы к самому существованию табу (Деймор, будучи высокофункциональным аутистом, вероятно, относился к этой категории) [64] , либо они являются антифеминистами. Примечательно, что так много энтузиастов-любителей от эволюционной психологии склонны сосредотачиваться на одном конкретном вопросе, иногда с крайней одержимостью: на действиях, направленных на увеличение представленности женщин в науке, технологиях, инженерии и математике (НТИМ). Отчасти негативная реакция на поступок Деймора была вызвана тем фактом, что многие женщины, работающие в организациях, где доминируют мужчины – таких как Google, – сталкиваются с повседневными сексистскими оскорблениями, которые варьируются от легкой снисходительности до откровенных сексуальных домогательств. Поэтому многие из них вполне правомерно стали чувствительны к неуклюжим разговорам о «мужских мозгах» и «женских мозгах», которые могут маскировать заявления о женской неполноценности.

64

Paul Lewis, ‘I see things differently’, 17 ноября 2017, www.theguardian.com/technology/2017/nov/16/james-damore-google-memo-interview-autism-regrets.

Я согласна с Деймором в том, что недостаточная представленность женщин в НТИМ, вероятно, частично объясняется врожденными биологическими различиями. Однако, как писал тот же Деймор в тексте своего манифеста, «многие из этих различий невелики, и в значительной степени показатели мужчин и женщин неотличимы друг от друга, так что вы ничего не можете сказать об отдельном человеке на основании распределения этих различий на уровне популяции» [65] . Когда речь идет об узкоспециализированном мире технологий, мы имеем дело с двумя колоколообразными кривыми нормального распределения, которые по большей части накладываются друг на друга. И, как и в видах спорта на выносливость, только на хвостах этих кривых средняя разница становится очевидной.

65

‘Google’s ideological echo chamber’.

Хотя вопрос о половых различиях в НТИМ, несомненно, важен для людей, работающих в этой сфере, по большому счету, эти различия являются второстепенными. Между полами существуют гораздо более серьезные и важные психологические различия, которые заслуживают нашего неотложного внимания. Однако, когда я разговариваю с определенным типом мужчин-энтузиастов эволюционной психологии, я часто обнаруживаю, что они не заинтересованы в обсуждении этих вопросов. Когда я говорю, что, на мой взгляд, с Деймором обошлись несправедливо, они охотно кивают. Но когда я поднимаю вопрос о мужском насилии, все они сразу куда-то исчезают, что неудивительно, ведь этот вопрос ставит мужчин в намного более уязвимое положение.

Или, что еще хуже, эти энтузиасты впадают в натуралистское заблуждение. В 2020 году Уилл Ноулэнд – учитель английского языка в Итонском колледже, старейшей и самой престижной школе в Великобритании, – привлек большое внимание СМИ в связи с его увольнением за создание видео под названием «Парадокс патриархата» в рамках курса по критическому мышлению для старших школьников [66] . Позже Ноуленд так объяснял, за что его наказали: «…директор считал, что некоторые из идей, выдвинутых в моей лекции, – например, мнение о том, что мужчины и женщины различаются психологически и что не все эти различия обусловлены социальными факторами, – были слишком опасны для юношей» [67] . Я не сомневаюсь, что это действительно было причиной того, что Ноулэнд оказался в конфликте с властями в Итоне – по крайней мере, частично. Но, хотя я и симпатизирую Джеймсу Деймору, учитывая, как с ним обошелся Google, я вовсе не занимаю сторону Ноулэнда. Некоторые из его утверждений откровенно ложны, и, кроме того, он демонстрирует плохое понимание феминизма, в частности, используя термин «радикальный феминизм» для обозначения «экстремального феминизма» (это всегда показательно). И, хотя его видео затрагивает некоторые из тех вопросов, которые я разобрала в этой главе, например, различия в силе и агрессии между мужчинами и женщинами, Ноулэнд использует эволюционную биологию совсем иначе. Он пытается доказать, что женщины по своей природе уступают мужчинам – что они не только меньше и слабее, но также менее творческие и изобретательные, – и что мужчины были единственными жертвами на протяжении всей истории человечества, в то время как женщин только баловали.

66

См.: www.youtube.com/watch?v=wTHgMxQEoPI.

67

Camilla Turner, 27 ноября 2020, www.telegraph.co.uk/news/2020/11/26/exclusive-eton-college-dismisses-teacher-amid-free-speech-row/.

Я

прекрасно понимаю, почему столь многих феминисток отталкивает любая ассоциация с идеологией антифеминистов вроде Ноулэнда. Однако мы не должны отвечать на злоупотребления в использовании научной дисциплины полным отказом от этой дисциплины. Сами по себе доказательства этически нейтральны и могут быть использованы для любых политических целей, в том числе феминистских. Книга «Естественная история изнасилования» озарила меня, словно молния: благодаря ей я осознала феминистский потенциал эволюционной психологии – дисциплины, которую я до этого отвергала как сомнительную по своей сути.

Изнасилование как стратегия адаптации

Как я писала в первой главе, центральным феминистским вопросом должен быть не вопрос «Как мы все можем быть свободными?», а скорее вопрос «Как мы можем наилучшим образом содействовать благополучию как мужчин, так и женщин, учитывая, что эти две группы имеют разные интересы, которые иногда противоречат друг другу?». Эволюционная психология исследует, как именно интересы мужчин и женщин противоречат друг другу, и это затрудняет примирение этой дисциплины как с либеральным феминизмом с его упором на свободу, так и с утопическим радикальным феминизмом. Но если мы отбросим цель достичь абсолютной свободы или утопии и начнем более прагматично думать о том, как лучше защитить интересы женщин здесь и сейчас, тогда мы сможем переосмыслить эволюционную психологию в качестве полезного инструмента.

Мне нужна была такая книга, как «Естественная история изнасилования», потому что меня беспокоили некоторые вопросы, на которые не могла ответить теория социализации, – почему, например, среди жертв изнасилования так много подростков? Мой собственный опыт работы в кризисном центре дал мне некоторое представление о демографии изнасилований, а более систематические исследования подтвердили мои подозрения: существует очевидный пик виктимизации среди женщин, причем риск очень быстро возрастает после достижения возраста примерно 12 лет и снова почти так же быстро уменьшается после 30 лет. Иногда мишенью домогательств становятся очень юные и очень пожилые женщины, но это происходит редко: наиболее частый случай – жертва возраста 15 лет [68] , тогда как число тех, кому на момент изнасилования было за тридцать, не достигает и 10 % [69] . Я задалась вопросом: может ли в самом деле быть совпадением, что пиковый возраст изнасилований также является возрастом, в котором лично я чаще всего встречалась с сексуальными домогательствами на улице? Нет, это не совпадение. Как пишут социологи Ричард Фелсон и Ричард Моран:

68

Richard B. Felson and Patrick R. Cundiff, ‘Sexual assault as a crime against young people’, Archives of Sexual Behavior 43 (2014): 273–84.

69

Thornhill and Palmer, A Natural History of Rape, p. 72.

Социальные науки продемонстрировали тесную связь между возрастом и сексуальной привлекательностью. Гетеросексуальные мужчины испытывают сексуальное влечение к молодым женщинам, а гомосексуальные мужчины – к молодым мужчинам. Возрастные предпочтения объясняют, почему звезды фильмов для взрослых, секс-работники и работницы, стриптизеры и стриптизерши, а также гламурные модели – это чаще всего молодые люди и почему их заработки с возрастом снижаются [70] .

70

Richard Felson and Richard Moran, 2 января 2016, https://quillette.com/2016/01/02/to-rape-is-to-want-sex-not-power/.

Женщины чаще всего становятся жертвами изнасилования в тот же период их жизни, когда они находятся на пике сексуальной привлекательности – эти два графика почти полностью накладываются друг на друга. Теория социализации не способна объяснить это явление. Ведь если «изнасилование – это не про секс, а про власть», то почему насильники выбирают своими жертвами женщин, находящихся именно в том возрасте, в котором они способны вызвать у мужчин наибольшее сексуальное влечение?

Следует сказать также о возрасте самих насильников. Хотя здесь перекос в сторону молодых мужчин не так велик, как в случае подвергшихся изнасилованию женщин, на графике все же вырисовывается очень четкий пик. Так, одно типичное в этом отношении исследование показало, что 46 % насильников моложе 25 лет, 17 % моложе 18 лет и 15 % моложе 15 лет [71] . Это соответствует не только возрастному профилю насильственных преступлений в целом, которые в подавляющем большинстве совершаются молодыми мужчинами, но также пику мужского сексуального влечения [72] . Опять же, если «изнасилование – это не про секс, а про власть», как объяснить эти совпадения?

71

T. A. Gannon, R. M. Collie, T. Ward and J. Thakker, ‘Rape: psychopathology, theory and treatment’, Clinical Psychology Review 28 (2008): 982–1008.

72

Thornhill and Palmer, A Natural History of Rape, p. 72.