Темная сторона. Шулер
Шрифт:
– Ты какого хрена забился в один вагон с людьми, поросенок? – громогласно произнес он, глядя на парня.
– Чтоб ты спросил, – зло ответил тот, переполнив и без того скромных размеров чашу терпения Виктора. Очевидно, парень решил, что мой товарищ не будет бить его при свидетелях. И просчитался.
Виктор не стал вести дальнейшую беседу. Резко вскочил и ударил ногой, целя в лицо сидевшему парню. Встать тот не успел, и подошва ботинка попала в цель, сломав парню нос и лишив его желания сопротивляться и воли к победе. Сидевшая рядом девушка истошно завизжала, когда кровь из разбитого
– Помогите! Тут человека убивают!
Ее крики имели успех. Виктор, который явно хотел добавить фанату, отвлекся и уставился на нее:
– Ты чего вопишь? Совсем дура? Я тебя спасал, между прочим.
Но девушка была так напугана, что слова на нее не действовали. И она продолжала истерично вопить, глядя на своего "спасителя" округлившимися от ужаса глазами. Тогда Виктор решил было привести ее в чувство, отвесив и ей пару хороших оплеух, но в этот момент состав затормозил на станции, и я поспешно вытолкал народного героя на перрон.
Сегодня боги явно были на нашей стороне. Потому как к моему величайшему удивлению, на выходе с эскалатора нас не принял городской патруль. Виктор прочитал это добрым знаком, и мы продолжили наш путь к площади Восстания.
Он пролегал через мрачные подворотни и закоулки, сквозные дворы – колодцы, выводя нас к Суворовскому проспекту.
Мой товарищ, видимо, в этот вечер решил поставить рекорд по употреблению этанола. Всю дорогу он усердно подпивал, и когда мы прошли через Некрасовский сад и свернули в сторону БКЗ "Октябрьский", он был уже малость не в себе. А уж после того, как мы догнались темным пивом в одном из кабаков неподалеку от станции метро площадь Восстания, злой синий дух окончательно взял над ним верх и он "перекинулся". Лицо его вытянулось и побелело, будто больничная простыня. В глазах появился недобрый блеск, а в голосе прорезались взлаивающие нотки. Сперва, заметив метаморфозу, я решил было покинуть заведение от греха подальше. Мало ли, что у него на уме? Тем более, новую личность Виктора я совсем не знал. Знакомы мы были не так долго и встречи в основном проходили в барах и закусочных. Но судьба распорядилась иначе.
Личность, которая просыпалась в моем собутыльнике после употребления этанола, была совсем не агрессивной. Да, склонность к "недоброму" чувству юмора у нее была, но и только. Как потом оказалось, на этот счёт я здорово ошибался.
– Здесь неподалеку есть один хороший притон, – склонившись через стол, начал он. – Давай двинем туда? Отдохнем, развеемся.
Скорее всего, парень думал, что говорит совсем тихо. Но мне показалось, что он орет на весь бар. Некоторые наши соседи даже побросали свои занятия, едва заслышав эту речь.
– Давай, – надрываясь, словно труба, продолжал настаивать товарищ. – Только вот ещё по одной за знакомство – и в путь. Официант!
Девочка в форменном переднике как – то очень неуверенно оглянулась, поняла, что помощь ей никто не предлагает и горестно вздохнула. После чего она отлепилась от барной стойки и с опаской подошла к нашему столу. Официантка опасливо покосилась на Виктора, враз определив, что именно от него стоит ждать неприятностей. На меня она посмотрела мельком,
Знаю, я не произвожу впечатления хоть немного опасного человека, но и приятным себя не назвал бы. Однако то, что девушка слегка приблизилась ко мне, отодвинувшись от моего собутыльника говорило о многом. Может мне и не стоило оставаться в такой вот неуютной компании. Да только выпито было так много, что инстинкт самосохранения захлебнулся и оставил меня.
– Посчитай нас, – рявкнул Виктор и вынул из кармана несколько крупных мятых купюр.
Мне показалось, что одна из них оставляла на его пальцах подозрительные красные разводы. Да только убедиться я в этом не успел, так как приятель вытер руки о темные джинсы.
– Тут немного больше… – заискивающе сообщила девушка.
– Не беда, – парень поднялся и оглянулся. – Сдачи не надо.
После его слов окружающие расслабились, да только рановато они решили, что неприятности минули. Виктор не любил долгов. Ни давать, не оставаться в них не любил. А потому он справедливо рассудил, что стол с посудой надобно перевернуть. По его словам, стеклобой должен покрыть тот кредит, который он оставил в качестве залога. Когда же кто-то из посетителей приглушенно ахнул, тем самым привлекая внимание моего приятеля, то и несчастный получил крепкий удар по физиономии. Только один. Потому как сопротивляться он не стал и просто свалился на пол без чувств. Заодно и уронил свою кружку.
– Это не я, – указав на осколки заявил Виктор и направился к выходу. – Хорошее место. Надо сюда почаще заглядывать, – сообщил он мне через плечо.
Девушка всхлипнула. Не удивлюсь, если она уволиться, реши Виктор появляться тут чуточку чаще, чем раз в пять лет.
Бармен уже торопливо разговаривал с кем то по телефону, и я, справедливо решив, что в кабак скоро заглянет патруль, потащил Виктора к выходу.
Площадь Восстания мы покидали в спешке. Виктор пер как таран, расталкивая прохожих и сквернословя. Пока дорогу ему не заступила какая то цыганка, замотанная в теплую шаль.
– Дай погадаю, милок, – глядя в глаза Виктору произнесла она, протягивая к нему грязную руку.
В глазах Виктора блеснул какой-то злой огонек.
– Зубы то поди золотые? – успокаивающее прорычал он, протягивая руку к лицу цыганки.
Женщина чуточку отстранилась, и в ее глазах промелькнул зарождающийся страх, который быстро перерастал в панику.
– А ну с дороги! – рявкнул Виктор так, что переполошил половину проспекта. Потом немного помолчал и добавил:
– Чума ебаная.
Ганглий что был у уличной гадалки вместо мозга, быстро дал обладательнице понять: эта особь настроена агрессивно. Поэтому, бормоча что – то себе под нос, она быстрым шагом направилась в сторону метро.
– Ненавижу, блядь, цыган!
Во избежание осложнения с полицейскими патрулями, мы свернули во дворы, обходя стороной и станцию метро, и Московский вокзал. Виктор вел меня куда – то по одному ему известному маршруту. И кабы не морозный и ветреный вечер, который начал прочищать мозги моего товарища, эта прогулка по дворам северной столицы могла бы закончится куда более плачевно.