Темная страсть
Шрифт:
Я закрыла лицо руками и еле сдерживаю смех. Сквозь пальцы вижу, что и мужчина, выпустив пар, уже улыбается. Да, мы еще те постояльцы. Надеюсь ни кто из персонала не вызвал полицию или, что больше подходит в данном случае — бригаду «Скорой помощи».
— Кир, я понимаю, ты человек бизнеса и плотнические работы тебе чужды. Но даже дети знают, что заколачивать гвозди надо молотком, — потешалась я над Киром.
— И я знаю, молоток не нашел. А ты зря смеешься. Спускай джинсы, твоя очаровательная попка сейчас очень сильно пожалеет, что у нее такая неблагоразумная хозяйка, —
Выставила вешалку в знак того, что без сопротивления не дам себя отшлепать. А Кир буквально поднял меня на смех.
— Юлька, убери лучше свою железяку, она меня только раззадорит, тебе все равно не избежать наказания — Кир подходит всё ближе и ближе, а я уже у стены и бежать мне некуда.
— Кир, а может не надо, а, — жалобно прошу я.
— Нашкодила — ответишь, — Кир намотал на кулак ремень и хищно улыбается.
— Я не обязана тебя слушаться!
— Вот и эту тему мы с тобой основательно обсудим.
Я оттолкнула Беккера и побежала в сторону ванны, но он ловко подхватил меня одной рукой, а другой начал расстегивать мои джинсы.
— Кир прости, я больше не буду уходить не предупредив! — завизжала я.
— Конечно, не будешь, я с тебя глаз не спущу. А если понадобится, запру, и пока не поумнеешь, не выпущу, — дыхание мужчины сбилось — тяжело держать брыкающуюся жертву.
Во время нашей схватки я неудачно вывернула ногу, и мое тело пронзила резкая боль. Я вся скорчилась и перестала сопротивляться. Кир тут же остановился и аккуратно посадил меня на кровать.
— Ну, что козочка, моя допрыгалась! Где болит? — я ничего не ответила только потерла ушибленное место.
— А это что еще такое? — Кир взял мои руки и развернул ладонями вверх. Неприглядные царапины выглядели ужасно и еще немного кровоточили.
Кир с осуждением и вместе с тем с таким сочувствием смотрел на меня, что мне и в правду стало немного стыдно. Он наклонился и нежно поцеловал каждую ладонь.
— Их надо обработать, а то заражение пойдет. А ты мне еще пригодишься, — последнюю фразу Кир говорил с явным намеком. В ответ кинула в него подушкой.
Он вернулся через пять минут с небольшой аптечкой и протер прозрачной жидкостью мои раны.
— Кир, а ты мне свой номер уступишь, а то у меня теперь ни окна, ни двери нет.
— Нет! Будем жить в одном!
Вызванная Беккером горничная собирает по комнате мои вещи. Я в знак протеста сижу на кровати со скрещенными руками на груди.
— Неужели во всем отеле не найдется мужчина, способный заменить окно и починить замок, — возмущаюсь я.
Телохранитель, дежуривший у двери, оживился и только хотел что-либо сказать, как поймал хмурый взгляд начальника и сразу передумал предлагать свои услуги.
— Кир, — для дальнейшего выступления забралась на кровать с ногами. — Я по-твоему слепая что ли, — показываю рукой на охранника. — Он может все исправить.
— Юля, спускайся, — Беккер потянул руку чтобы стащить меня, но я ловко увернулась и ускакала в другой конец моей импровизированной трибуны.
— Юля, ты ведешь себя как ребенок, — Беккер
— Точно! Ты обращаешься со мной как с ребенком. Шантажом притащил меня сюда. Потом диктуешь что мне можно, а что нет. А сейчас хочешь за меня решить — где мне жить. Хватит. Надоело плясать под твою дудку. С этого момента либо ты считаешься с моим мнением, либо я немедленно уезжаю, — закончила я свой протест не так уверенно, как начала — Беккеру надоело за мной бегать, один шаг, и он уже на кровати рядом со мной.
Кир одним движением повалил меня на лопатки и, нависая надо мной, медленно, выговаривая каждое слово, заявил:
— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе уехать? Не заставляй меня жалеть, что, в разрез своим желаниям, даю тебе время привыкнуть, — Кир гневно сверкал глазами, а я изнемогала от желания приложиться к его голове тяжелым предметом и выбить из нее всю эту дурь.
— Я тебе еще и благодарна должна быть? — не понимаю, как цивилизованный человек всерьез может считать, что в праве решать за другого.
— Благодарность — это не то чувство, которое я хочу, чтобы ты ко мне испытывала, но для начала подойдет.
— Твое эго раздуто до невероятных размеров, а сам ты самоуверенный деспот и тиран.
— Да, я такой и вряд ли изменюсь. Принимай меня таким, как есть, — с этими словами Кир обхватил меня руками и, перекинув через плечо, понес в свой номер.
Болтаясь на мужчине, как куль картошки, подняла голову — невольная свидетельница концерта, забыв про свои обязанности, стоит с открытым ртом и теребит мой халат. Я подмигнула горничной и запустила свои зубки в Кира. В идеале я хотела укусить его аппетитный зад, но не дотянулась, поэтому пришлось отдуваться спине.
Кир, как и положено мужчине, выругался, но терпел. Я все сильнее сжимала челюсть, больно впиваясь в плоть. Беккер звонко шлепнул меня по мягкому месту. Тут уж я завопила, и из моего рта вылетали заковыристые ругательства.
Телохранитель открыл Беккеру дверь, в номере мужчины темно, а воздух пропитан парфюмом Кирилла.
Кирилл беспардонно скинул меня на кровать. В комнату вошел охранник и поставил большую часть моих вещей, вслед за ним вошла горничная и хотела разложить их. Я немного несдержанно забрала у нее сумку, объяснив, что хочу сама все разложить. Девушка мялась, не зная, что делать но, заметив кивок Кира, всё-таки удалилась.
Тяжело дыша, поправила взъерошенные волосы, Кир с невозмутимым видом достал из шкафа костюм.
Сверкая молниями, направилась в душ.
— Если, пока я в ванной, ты подойдешь к ней ближе, чем на метр…. — остановилась, а чем я могу ему угрожать.
— Иди уже, я не буду тебя беспокоить, — Кир снял джемпер, оголяя шикарный торс.
Хотя обещание Беккера немного успокаивало, но я всё равно три раза проверила, закрыла ли я замок. Чувствовалось, что ванной пользуется мужчина — смятые мокрые полотенца лежали на раковине, а из средств личной гигиены я нашла только гель для душа и шампунь. В особо ускоренном темпе приняла душ и вышла.