Темная жатва
Шрифт:
Свет факела случайно попал на зарубленную тварь; на ее голову, похожую на голову летучей мыши… но с лицом почти человеческим, только серым как пыль. В старинных книгах эти существа именовались Порчеными.
Леннарт хмыкнул — невзначай вспомнив кое-что, утаенное им и от Лейва с Йормом и даже от его светлости.
Да, древний народ, оставивший эти руины и впрямь был велик и могущественен — причем настолько, что любой король или полководец последних веков не смел даже мечтать. Другой вопрос, на чем именно держалось это могущество; на каких силах… и к чему в итоге привело своих владельцев.
Да, вся жизнь древних была пронизана
Теперь эта простая истина доступна каждому — от мудреца до пастуха. И не случайно время от времени вся волшба в королевстве скопом объявлялась под запретом, для нарушителей которого не требовалась даже плаха. Не требовалась потому, что учинять расправу над обнаруженной ведьмой или колдуном неплохо получалось и у простых людей: соседей, односельчан, просто неравнодушных.
С общими предками горцев и Порченых ничего подобного не происходило — напротив, они припали к источнику силы с жадностью голодных зверей и напитались магией настолько… что ею и отравились. Иначе и быть не могло — если черпать силу там, куда даже адепты темных культов заглядывают с опаской и мерами предосторожности.
Так и возникло это подземелье: когда сливки общества древних устремились вглубь земли, стараясь быть как можно ближе к источнику силы, больше испытывать его влияние. Переселяясь под землю, знать понемногу теряла связь и с народом, и с внешним миром; впадала в безумие и вырождалась. А в конце концов и вовсе не утратила людской облик — превратившись в тех, кого ныне называют Порчеными.
А великий город тем временем вымирал, пустел и разрушался. Оставшихся его жителей до поры до времени удерживала Руна Власти, но со смертью последнего ее хранителя порвалась и эта цепь. Те, кто еще обитал на руинах города, ушли в горы, где и обитают до сих пор.
Однако присутствие Тьмы никуда не делось, и именно на нижних ярусах подземелья оно было наибольшим. И именно туда древние поместили свои магические изделия в надежде сделать их сильнее.
Там, в глубине, отравил свою душу и потерял разум один из наемников Вальденрота; туда же Леннарт надеялся отправить ныне покинувших его спутников: горца-смертника и недалекого рыцаря, преданного герцогу до самоотречения. Отправить за Рогом и Диадемой; в то время как за Руной Власти он в любом случае намеревался отправиться сам. И не только потому, что не мог доверить ее никому больше — вдобавок, господин Кольм был почти уверен: уж ему-то, как последователю Тьмы, даже на нижних ярусах ничего серьезного не грозит. Ведь ни к чему же Темным Владыкам мешать одному из своих верных подручных.
Спустя некоторое время коридор сменился чередой лестниц и каменных площадок, чуть ли не на каждой из которых встречались небольшие группки Порченых. Вздыхая, Леннарт пропускал вперед демонов и наблюдал, как те расправляются с очередной помехой.
Лестницы вились вокруг огромного столба; вились, пока не закончились — приведя советника и его подгнившую рать в огромный зал с куполообразным потолком. Впрочем, разглядеть последний Леннарт не смог из-за темноты… а также из-за высоты оного. Зато советнику не составило труда заметить, кто ждал его в этом зале.
Сверху на незваных гостей взирали сотни горящих глаз: множество Порченых
Выглядывая из-за спин посланцев Кроворукого, Леннарт изо всех сил всматривался в обстановку зала. Он понимал: отбиться от такого множества Порченых не под силу даже демонам, и все, на что приходилось рассчитывать советнику — это выиграть время, дабы преодолеть остаток пути.
Но вначале следовало определиться с этим остатком, ибо именно на этом месте составители карт допустили неясность. Определиться и прорваться… а за обратную дорогу господин Кольм мог не беспокоиться. Если Руна Власти окажется в руках советника, Порченые не посмеют его и пальцем тронуть. А горцы так и вовсе придут на помощь — подчинившись призыву хранителя Руны не хуже чем демоны подчинились Зову.
Неверный свет факела выхватывал из темноты разные детали убранства зала: колонны, несколько дверных проемов вдоль стен… Порченые между тем наседали с все возрастающей яростью, а демоны из последних сил сдерживали их натиск.
Затем Леннарт обратил взгляд к полу… и едва не вскрикнул, восхищенный своею же догадкой. На полу зала была изображена фигура, формой похожая на звезду с множеством лучей; фигура вроде той, что он сам намедни рисовал в лесу.
— Эй, вы, дуболомы, — крикнул Леннарт воодушевленно, — пробейте-ка мне дорогу… к середине зала!
Бодро рыкнув, посланцы Кроворукого разом рванули вперед, раскидывая ближайших противников. Из просто группы человекоподобных созданий они превратились, скорее, в диковинный механизм, рубящий и режущий все вокруг. Господин Кольм едва поспевал за ними, в то время как Порченые усилили натиск.
…к тому времени, когда Леннарт, наконец, добрался до центра фигуры, отряд демонов окончательно скрылся под массой серых тел. Порченые уже не сражались — они рвали врагов на куски; терзали тех, кто и так уже был мертв. Но к счастью для советника, в своих догадках он не ошибся: стоило ступить на пятачок в центре зала, как пол под ногами ушел вниз, унося человека в темный и глубокий колодец. Где-то наверху бесновались Порченые, но Леннарту Кольму уже не было до них никакого дела.
Дальше снова был коридор — только извилистый и какой-то странный. Здесь никто не нападал… однако и просто находиться в нем было не очень приятно. Между стенами клубился туман, невесть откуда взявшийся; каменная кладка сочилась темно-красной жидкостью, похожей на кровь.
За одним из поворотов Леннарт натолкнулся на покойника: лежалый труп валялся на полу и как раз служил пиршественной залой для полчищ червей. Их трапезу господин Кольм, сам того не желая, смог разглядеть отчетливо, во многих подробностях. Еще в одном месте проход внезапно попросту исчез: его закрыли корни деревьев, мгновенно выросшие прямо с потолка. Пришлось обходить… и, опять же, почаще смотреть на карту.
Скрежет и шорохи, слышанные Леннартом еще наверху, настигли советника и здесь — причем, звучали они теперь куда громче и отвратительнее. Впрочем, на них-то господин Кольм уже не обращал внимания. Привык. И все равно чувствовал напряжение ровно до тех пор, пока не достиг цели пути: массивной позолоченной двери.