Темнейшая магия
Шрифт:
— Мы уже близко. — сказала Клеиона, когда открыла дверь, ведущую к длинной лестнице, спускавшейся вглубь дворца. Множество факелов освещали путь в темноте.
— Ты вся дрожишь. — сказал Мэддокс, пока они осторожно спускались по ступенькам. Бэкка заставила себя посмотреть в его глаза — все еще бездонно черные.
— Как ты себя чувствуешь сейчас? —
Он тряхнул головой.
— Не знаю. Я чувствую себя…странно. Как будто внутри меня…есть пустота. Не знаю, как описать это чувство. Словно вся кровь во мне превратилась в лед.
— Тебе больно? — хрипло спросил Барнабас. Он приоткрыл мешок для Эла настолько, чтобы молчаливая серьезная голова могла видеть то, что видел он на своем пути.
— Нет. — Мэддокс снова качнул головой. — Ничего не болит.
Бэкка поежилась и взглянула на Барнабаса, который вернул ей взгляд, полный душевной боли. Чем именно пожертвовал Мэддокс, когда убил всех тех людей и вернул ее к жизни?
Девушка знала, что ей предстоит еще много выучить вещей, касающихся магии, но не нужно быть ведьмой, чтобы понимать: черная магия некромансера должна иметь свою высокую цену.
Клеиона остановилась перед массивной внушительной дверью и повернулась к Мэддоксу, Бэкке и Барнабасу.
— Только Валория и я знаем, что находится за этой дверью.
— И что это? — спросил Барнабас слабым, но решительным тоном.
— Тайна.
Барнабас вздохнул.
— Сейчас не время для игр, Лиана. — и нахмурился от своих слов. — Я имел в виду Клеиона.
— Я уже говорила тебе, пожалуйста, называй меня Лианой.
— Это не твое имя.
Клеиона смотрела в лицо Барнабаса с таким трепетом, словно надеялась найти там потерянное сокровище. Наконец она положила руку на дверь.
— По многим причинам Валория и я годами искали дочь Евы. Но у Евы не было дочери. Она родила сына, и теперь этот сын в моем дворце. Мэддокс, ты доказал, какая невероятная магия течет в тебе. Я только надеюсь, что ее будет достаточно.
— Да показывай уже свой секрет. — пробурчал
Она бросила на него настороженный, почти испуганный взгляд.
— Я надеюсь, что однажды, Барнабас, ты поймешь, что так должно было случиться. Нам необходимо было сохранить тайну и охранять ее до определенного времени.
— Открой дверь. — сказал он.
— Хорошо. — она вытащила маленький золотой ключик, который носила
на длинной золотой цепочке на шее. Богиня вставила его в замочную скважину и толкнула, открывая дверь.
Бэкка приготовилась увидеть любую ужасную правду, которая предстанет перед ними за порогом, но когда Клеиона жестом пригласила их войти, девушка лишь нахмурилась. Она моргнула, чтобы быть уверенной, что ничего не упустила и шагнула вперед, не решаясь перешагнуть порожек. За этой комнатой была еще одна поменьше, в центре которой стояло ложе с прозрачным балдахином. И больше ничего. Бэкка пригляделась — это же не может быть тайной, о которой говорила Клеиона.
Наконец девушка увидела ее: спящую непробудным сном женщину, прикрытую покрывалами.
Барнабас замешкался, затем шагнул внутрь. Поглядывая на нее, он подошел к ложе. В мгновение ока его лицо побелело.
— Кто это? — подал голос Эл.
Мэддокс нахмурился.
— Барнабас, в чем дело?
Отец пытался ответить, но у него перехватило горло. Встревоженная реакцией Барнабаса Бэкка подошла ближе.
— Кто это? — спросила она, рассматривая прекрасную молодую женщину с длинными черными волосами…и узнала ее! Девушка видела ее в своем видении про Дэмина.
— О Боже Мой! Это Ева. — вырвалось у Бэкки.
Мэддокс уставился на спящую с неприкрытым изумлением.
— Да, все верно. — Клеиона подошла ближе и села на край кровати. — И Ева — единственная, кто может спасти наши миры. И твой, и мой, Бэкка. — она замолчала, затем взглянула на Мэддокса. В этом взгляде читалась безграничная печаль. — И только твоя магия способна пробудить ее.