Темнейшее желание
Шрифт:
— Для них, я человеческая служанка, без хозяйки. В этой части города у меня не может быть дел наедине с мужчиной, если только он не имеет меня как любовницу.
Он выгнул бровь.
— Имеет. Кто научил тебя так говорить?
— Ты! Я годами изучала тебя и твоих друзей, помнишь, и подбирала твои словесные реплики.
Кейн почесал затылок, и девушка не была уверена, борется он с улыбкой или хмурится.
— Ненавижу эти ваши местные двойные стандарты. Еще прошлой ночью эти самые женщины разделись бы для меня, не
Она изумилась.
— О-о, может нам стоит взять сумку для твоего эго. Так тебе будет легче, носится с ним.
Несколько секунд губы Кейна подергивались… он определенно боролся с улыбкой.
— Давай уведем тебя отсюда, прежде чем я вырву парочку глаз, сделаю из них ожерелье и отдам тебе в качестве подарка.
Я бы точно это надела.
Они двинулись дальше. Кейн прошел мимо обувного магазина, фурнитурной лавки, магазина дамских шляп и остановился возле швейной мастерской.
Ухватившись за ручку двери, он спросил:
— Что Феи используют в качестве денег?
— Тебе, наверное, будет сложно в это поверить, но… деньги.
И снова, он чуть не улыбнулся, прежде чем хмурость вернулась.
— Что случится, если кто-то прикоснется к коже твоего лица и плеч? — Пока он спрашивал, его взгляд путешествовал по тем местам, о которых он говорил… и в нём горело желание. — То же, что случается, когда касаешься твоих рук?
Девушка забыла, как надо дышать. Думал ли он о том, чтобы прикоснуться к ней? Жар вспыхнул в крови, а колени почти подогнулись.
— Нет. Руки единственная проблема.
Неужели этот нуждающийся голос принадлежал ей?
— И ты знаешь это, потому что…
— Потому что, у меня была мать, и она мне так сказала. Тогда, я не могла контролировать происходящее с моими руками… — и все еще не способна на это, — …но ничего не случалось, когда она помогала мне одеваться.
Он поднял руку, приблизил пальцы к ее лицу. Жозефину сотрясла дрожь. Теперь в любую секунду…
Мимо них прошли две смеющиеся девушки.
Чертыхаясь, он опустил руку.
— Ладно, потом. — Он вошел в маленькое здание, затащив ее за собой. Над головой звякнул колокольчик.
Первым она ощутила запах цветочных духов, любимый аромат Опулентов и самый презираемый ею. Кейн, определенно, почувствовал то же самое. Он поморщился… и при этом выглядел совершенно очаровательно.
Я должна держать это… что бы это ни было под контролем.
Из задней части магазина вышла пожилая женщина с серебристыми волосами и типичными для Фей глазами. Она была одета по последней моде, в вычурное платье из желтого шелка, материал вился вдоль куполообразной юбки и формировал букет роз. Кожа женщины была покрыта морщинами от времени, и тяжелого труда.
Как и Жозефина, она была полу Феей, полу человеком, но в отличие от Жозефины, она состарится и умрет. Ее человеческая
— Я Роуди, хозяйка магазина, — медленно и четко, поздоровалась женщина. Выражение ее лица просветлело. — А вы… вы… вы. Чем я могу вам помочь, Повелитель Кейн? Все, что пожелаете, ваше.
— Я хочу ее, — ответил Кейн, подтолкнул Жозефину вперёд и, заставляя ее встать перед собой. Он положил руки ей на плечи, чтобы она не сбежала, и дрожь, охватившая его, передалась и ей. — Красиво, одетой.
Может это не рационально, но первоначальный шок прошел, и девушка ощутила внезапное желание заплакать. Она не достаточно хороша, такой, какая есть.
Отец говорил ей. Королева говорила ей. А сейчас, поступок Кейна сказал ей. Могущественный Повелитель Преисподней, любимый всеми, не хотел, чтобы его видели со служанкой, одетой в лохмотья.
Она встретила его взгляд в зеркале напротив, и Кейн нахмурился.
— Да что не так? — потребовал он.
Я могу удержать это в себе. По крайней мере, на некоторое время. Позже, возможно она спрячется в своем укрытии.
— Не беспокойся. С этого времени, я буду ходить позади тебя. Тебе не придется на меня смотреть.
Пальцы Кейна, впились в нее.
— Дорогая, мне не нравится, как этот материал натирает твою кожу. Она слишком хороша, чтобы оставлять на ней красные полосы.
О-о. Мой…
Кейн сильнее сжал Динь и дрожь в его руках усилилась.
Он хотел эту женщину. Так сильно.
Он пожалел, что был мужчиной, живущим воспоминаниями. Он хотел бы смеяться и флиртовать с ней, успокаивать её. Он бы очаровал ее, восхищался ею.
Она бы приветствовала его внимание… даже просила бы о нем. Вместо того, он обидел её, самым худшим способом.
— Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, — попросил он.
Жозефина повернулась к Кейну лицом и взглянула на него своими синими глазами, которые ему стоило считать столь же непривлекательными, как и все остальные, но… ее каждый раз менялись.
Ему нравилось, как они меняют цвет в зависимости от эмоций Жозефины. Нравилось, что прямо сейчас они сверкали множеством оттенков синего.
Смешение светло синего, темно синего и какого-то промежуточного, создавало своего рода поэзию, калейдоскоп очарования, который никто не сможет воссоздать.
— Это красивый жест, и я очень благодарна, но ты не можешь. Я не могу носить ничего кроме своей униформы. Если я это сделаю, то каждому будет позволено сорвать с меня одежду… и неважно где я или с кем.
В конечном счете, она останется голой. Такая красивая и от природы чувственная, какой она была, привлечет взгляды мужчин, возможно, они подойдут и прикоснуться к ней. Возможно, даже попытаются сделать больше.