Темнейший князь
Шрифт:
Различные цвета окружили каждого. Он понял, что это ауры. «Так видит Санни?»
Но как медальон мог так на него подействовать?
«Обдумаю позже, сейчас надо сражаться». Уильям начал двигаться, снеся голову приближающемуся демону.
Другие демоны заметили его и Акселя и атаковали всем скопом — щелкали клыками, размахивали когтями и хлестали хвостами. Преисполненный решимости найти Санни она замахнулся на следующего приблизившегося демона и крикнул Акселю:
— Мне нужно найти Санни.
— Я прикрою твою спину. Ты веди. Я следом.
Теперь его переполняло удовлетворение. Размахивая
«Они могут… проиграть?»
Нет! Ключ к победе в битве — уметь приспосабливаться.
— Новый план, — проскрежетал он, наступая демону на хвост и отрубая ему голову. — Мы освободим Посланников от магии ведьмы. Они смогут летать сверху и искать Санни.
Когда они свернули с пути, медальон нагрелся на груди Уильяма. Удивительно, как его рубашка не загорелась. Почему…
Несмотря на то, что его пальцы не касались углублений в медальоне, вырос острый костяной нарост, прорезавший рубашку.
Уильям бросил меч, чтобы сорвать медальон с цепочки.
Раздалось громкое, раскатистое боевое ржание, эхом отразившееся от стен. Демоны замерли. На самом деле, все замерли — все взгляды устремились к дверному проему. Огромный боевой конь… нет, боевой единорог… влетел в комнату, сверкая.
Санни.
Челюсть Уильма упала. «Она. Великолепна». Дикие неоново-красные глаза. Большие острые зубы. Ее покрытая шрамами плоть переливалась всеми цветами радуги. Из центра лба торчал ребристый черный рог, точно такого же размера как их копья, а вокруг него светилось золотое кольцо. Такого же размера как медальон.
Он осознал три поразительных факта одновременно. Медальоны были ампутированными рогами единорога. Ее рог активировал его медальон, выдвинув копье… рог… вперед. И увидеть рог на живом единороге значит захотеть… нуждаться… заполучить его себе — его магия подобна крепкому вину, вдохновляющему на мгновенную, непоколебимую одержимость.
Неудивительно, что Санни настояла на сокрытии своей формы единорога.
Она промчалась галопом через тронный зал, врезаясь в демонов. Своим рогом она пробивала броню, чешую и кости, черная кровь стекала по ее лицу. Пронзив двух демонов своих рогом, Санни помотала головой, отправив парочку в полет, и лягнула демонов позади себя.
Эту женщину не нужно спасать. Другие нуждались в спасении от нее, и Уильям не мог испытывать более сильное чувство гордости.
Никому из его врагов не удалось свергнуть его, но любовь к Санни способна на это.
Все остальные чувствовали то же, что и он — одержимость. Никто не мог отвести взгляд от рога, все застыли от этого зрелища. Даже Гадес и Люцифер замерли, уставившись на нее, словно загипнотизированные.
Санни сосредоточилась на ведьме. Закричав от боли, Лилит ударила себя кулаками по вискам. В то же время копье Уильяма нагрелось и завибрировало от странной, новой магии.
Нет. Не новой и не странной. Магия Лилит. Его рог и рог Санни работали вместе, поглощая
Уголок его рта приподнялся. Дым вокруг Гадеса и Люцифера рассеялся, показав двух окровавленных воинов с множеством порезов. Гадес тяжело дышал и был бледен, очевидно ослаб. Люцифер… больше не выглядел безупречно красивым.
Он изменился так, как Уильям и представить себе не мог — его глаза запали и налились кровью. Щеки ввалились, кожа приобрела землистый оттенок. Волосы поредели, а плечи опустились. Улыбка Уильяма стала шире. «Заслужено».
Два хищника кружили по круг. Оставшиеся демоны попытались их обступить, создав стену, но союзники Уильяма перебили всех до одного. Они создали стену.
Кипя от радости, готовый покончить с этим, Уильям протиснулся сквозь толпу и рявкнул:
— Моя очередь играть. Или ты трус, готовый ретироваться? — Мог ли ублюдок перемещаться или и эту способность у него забрали?
Люцифер покрутил кинжал между пальцев.
— Почему бы нам не переворошить грязное белье?
— Закрой свой рот, — рявкнул Гадес, указывая на него пальцем.
Люцифер самодовольно ухмыльнулся и посмотрел на Уильяма.
— Ты знаешь, что Гневлинги создали тебя и твоего драгоценного Акселя ради убийства Гадеса? Они взяли самые сильные черты самых могущественных богов и существ и создали вас обоих, внеся лишь небольшие изменения в ДНК. Вы почти один и тот же человек. Как будто миру нужны двое таких. — он горько усмехнулся. — Когда Гадес узнал о тебе, он бросился в погоню и убил Посланника, решившего вас спрятать. Но ты с Акселем сбежал. Поэтому он начал тебя разыскивать и нашел у каннибалов, намереваясь убить. Только вместо этого решил вырастить, используя твои навыки на благо своего дела. Полагаю, в какой-то момент он тебя полюбил. Боялся, что в какой-то момент ты узнаешь правду, если воссоединишься со своим братом, поэтому плел интриги, лгал и играл, чтобы держать вас подальше друг от друга.
Ложь! Должна быть. Но после слов Люцифера Гадес побледнел. И… Уильям зашипел. Обжигающий жар поднялся по его руке, проникая в голову. Рог, который он держал… он был все еще подключен к Санни… служил детектором лжи и сифоном магии. Его магия иссякла.
Магические стены рухнули в его сознании, и нахлынули воспоминания из детства. Внезапно он превратился в маленького мальчика, запертого в комнате с юным Акселем, за которыми наблюдали множество Гневлингов.
Маленький Аксель взял его за руку и прошептал:
— Мы найдем выход, брат. Найдем.
Это изображение исчезло, и новое приобрело очертания. Он и Аксель стали немного старше и истекали кровью на полу, окруженные множеством Гневлингов, которые били их кулаками и пинали.
— Сопротивляйтесь, — закричал один. — Думаете, боги проявят к вам снисхождение?
Вновь его разум затуманился, и возникла новая сцена. Молодой Уильям боролся с путами, удерживающими его на столе, пока мужчина в белой робе говорил:
— Давай посмотрим, как быстро ты восстанавливаешься, — и провел кинжалом по его животу. Уильям взвыл от боли, из раны хлынула кровь.